меня за душой накопилась масса вопросов, но один беспокоил сильнее других.
– Может, сходим куда-нибудь?
Странно, но при всей своей агрессивности она неожиданно смутилась. Причем настолько, что я уже стал мысленно предвкушать отказ.
Но мне повезло.
– Что вы имеете в виду? – спросила девушка.
Этот вопрос с подкавыкой был чем-то схож с осторожной поступью по минному полю. Да и как можно вести себя иначе менее чем через час после знакомства? Или же все потому, что мы всего лишь дети.
Ведь кем бы мы ни были, кем бы себя не воображали, мы все равно остаемся детьми. И именно эти пугливые и добродушные существа в трудные минуты и секунды отчаяния всем сердцем желают, чтобы их нежно и трепетно прижали к груди. Хотят, чтобы их слушали, понимали, любили. Наверное, это единственное, что нам по-настоящему необходимо. Вот мы и требуем любви к детям, эдакой педофилии.
Так что я не стал думать над пережевыванием слов и просто сказал:
– Сегодня в девять. Встретимся у «Звезды».
Она улыбнулась и перед тем как проститься пояснила:
– Ваш кабинет наверху. Найдете сами?
– Несомненно.
– Тогда до встречи.
– До встречи.
Провожая ее взглядом, я внезапно позабыл про всю чертову науку и все немыслимые аферы, в которые мне удосужилось влезть. Даже когда она исчезла из поля зрения, остаточный след какого-то нового чувства продолжал тлеть в моем сердце. Так было до тех пор, пока к семи часам не прибыл Толик.
Он был больше чем пьян и еле держался на ногах. В помещение его затащили двое охранников в не менее подпитом состоянии. При этом все трое держались в обнимку и бормотали нараспев:
– В греческом зале, в греческом зале….
По правде сказать, я не знал, что делать в таком случае. Но к счастью на помощь пришли люди в белых халатах. Без особых церемоний они разделили дружный тандем, пинками выпроводили охранников на улицу, потом взяли Толика за шкирку, затащили в подсобку и сунули под струю холодной воды.
– Ой… че… ой…, – завопил новоявленный пропойца, но вмиг протрезвел.
И когда его вернули из подсобки, он смотрел на мир другими глазами.
– Что произошло? – спросил Толик, ощущая, как с его слипшихся волос стекает влага, струится по лицу и дальше.
Я мигом отыскал в туалете полотенце и бросил ему. Он благодарно принял подачку и стал утираться. В это время люди в белых халатах стояли у него за спиной.
– Как голова? – как только мой приятель стал менее влажным, появилась возможность осыпать его вопросами.
Толик потер руками виски и с безвольно-отрешенным взглядом посмотрел на меня:
– Хреново.
Впрочем, это было и так очевидно. Я должен был ему помочь, поймав правильную мысль, но меня опередили, и человек в белом халате протянул Толику необходимый стакан воды и горсть таблеток. Больной без промедления принял лекарства, и попытался было вернуться в состояние безликой отрешенности, но тут же последовал пробуждающий фактор:
– Вы готовы?
Толик с