Сэм. – Отчего у тебя глаза голубые? Французы крови подмешали?
– Нет, – усмехнулся проводник. – Среди берберов голубые глаза далеко не редкость. Мы называем себя имазиген или имаджиген, что означает «свободный народ», а вообще у берберов много разных племен: шлех, рифы… Мы жили здесь еще до арабов.
– Вот как? – удивился Грант. – Разве вы сами не арабы?
– Несовсем. Арабы пришли сюда, в Северную Африку, в седьмом веке. Знаешь про Отелло и Дездемону? Так вот Отелло был бербером.
– Почему же его тогда во всех театрах изображают чернокожим?
– Распространенная ошибка, – тонко улыбнулся Махтджуб. – Греки называли берберов «маурос», черными, отсюда и пошло. Ты, похоже, тоже не чистый француз, судя по произношению.
– Из Штатов, – Сэм протянул тяжелую руку и дружески похлопал проводника по плечу. – Надеюсь, мы будем добрыми приятелями? Дома я учился в университете, но пришлось бросить, не стало денег. Вот так. А когда не хватает денег, человека часто мотает по свету.
– Я тоже студент, – сообщил о себе проводник. – Подрабатываю. Ты впервые идешь в пустыню?
– Да, – Сэм приоткрыл стекло и выбросил окурок. Снова поднял стекло: лучше духота в кабине, чем мелкая, моментально забивающаяся в рот и нос африканская пыль. – Пустыня она и есть пустыня. Тишина и пустота, кругом песок, жара, миражи на горизонте, жажда, верблюды…
– Ты мало знаешь, – усмехнулся Махтджуб. – Мы, берберы, относимся к пустыне как к живому существу, которое днем мучается от палящего солнца, а ночью празднует свое освобождение от пекла. И так тысячи лет, день за днем. Увидишь, насколько прекрасна пустыня при луне.
Сэм только иронически хмыкнул в ответ.
– Это трудно понять поначалу, но мы будем ехать ночами, а днем спать: так лучше и для машин, и для людей. Если постараешься быть внимательным, то пустыня потихоньку начнет приоткрывать перед тобой свои тайны, – пояснил проводник.
– Там живет кто-нибудь? – недоверчиво покосился на него Грант.
– Да. Кочевые племена. Есть змеи, волки, саблерогие антилопы-ориксы, изредка попадаются деревья у колодцев.
– Тянутся, как похоронная процессия, – недовольно буркнул Сэм, поглядев в боковое зеркальце и резко прибавил скорость. – Что за люди едут в фургоне, не знаешь? Какие-такие специалисты? И что за человек наш начальник, Доменик?
Бербер в ответ только пожал плечами и начал мурлыкать себе под нос протяжную старинную песню. Неожиданно он замолк и повернулся к Гранту:
– Самое главное в пустыне – никогда не терять присутствия духа. Чтобы с тобой ни случилось, надо всегда верить, что обязательно встретишь людей и найдешь воду. И не бояться миражей.
– А что может случиться? – удивленно поднял брови Сэм. У нас в кузове полно горючего и воды. И мы все вместе. Целый караван.
– Да, но мы все недостаточно хорошо знаем друг друга. У нас раньше так никогда не ходили в пустыню. Караванщики