молний и огненные фурии привели в смятение варваров – они дрогнули и побежали назад. Легионеры бросали на них пылающие плащи, кололи копьями и рубили мечами.
Вот тогда-то, на скалистых гребнях, окружающих теснину пропасти с повисшей повозкой Тита и Домиция, забегали варвары, объятые пламенем, обезумевшие от боли и страха.
– В честь нашего спасения мы должны поставить алтари!
– Ты прав, Домиций, закажем в мастерских каменные алтари и установим их там в городе и здесь, в крепости! – горячо поддержали друзья.
– Алтари вместе с Юпитером будут охранять нашу дорогу от варваров, – высказался Молчаливый Марк.
– Будут молитвой за наше спасение и моих детей! – добавил счастливый Тит.
Прошли века. Археологи нашли в древнем городе Херсонесе и крепости Хараксе три жертвенника, высеченные из сарматского известняка: четырехгранные тумбы с латинскими надписями, посвященные «Юпитеру Лучшему Величайшему». Поставили их каждый порознь из бенефициариев: Домиций Эмилион, Марк Геминий Форт и Тит Флавий Цельсин. На Алтаре Тита Флавия Цельсина в Херсонесе сообщалось, что он был бенефициарий XI Клавдиева легиона…
Перевал Чертова лестница. Ночная мгла еще таилась в теснинах скал, а горноспасатели уже шагали вверх по каменным крепидам. Петли Чертовой лестницы вились но узкому ущелью, прорезавшего скальную громадину. Ущелье смахивало на каменную трубу, высеченную в горах могучей рукой Природы. От полотна лестницы, проложенной людьми в далекой древности, когда по нему двигались повозки, проходили путники, прогоняли скот на плато – осталось лишь три-четыре поворота, несколько маршей ступеней, высеченных в скалах. Теперь вверх пролегала только тропа, вьющаяся среди густого леса, ложившаяся иногда на старинные ступени, скакавшая по глыбам каменного завала в разрушенных аппарелях.
Серая облачность обволокла горы. – В ущелье моросит. Сыро, неуютно, полны таинства и мрачности тесные закоулки скал.
– Жуткое место! – нарушил молчание среди поднимающихся Александр Ткачев.
– Ты лишен романтизма, Толстый, здесь прекрасно! – защитил Чертову лестницу художник Александр Челаев и добавил: – Смотри как многолики расселины, обвалы, оползни, ступени, крепиды даже в холодном дождевом сиянии.
– Я знаю, Саша, ты больше всего любишь дождь, а я – солнце и ветер, веселье и тепло, а сейчас здесь промозгло и сыро! – упорствовал Ткачев.
Они подошли к скале, закрывающий выход па перевал. Тропка, как ниточка, обвила скальный утес. Здесь, на скале, год назад горноспасатели укрепили железный ящик, куда вложили толстый альбом. Такие ящики они установили во многих точках своего района: на вершинах гор, на туристских тропах, у могучих деревьев-великанов, на площадках, откуда открывались чудесные горные и морские дали.
Идею об установке железных ящиков, оберегающих книги от дождя и снега, привез Громов из Австрии. Там везде на альпийских вершинах стояли такие железные ящики с толстыми альбомами, куда восходители заносили свои имена