Индии также не заинтересовали моего собеседника. Пришлось продолжать:
– Были у меня встречи и с французскими студентами… – Я пытался рассказать о наших диспутах в Днепропетровском дворце студентов, но моего собеседника это также не интересовало.
– Расскажите лучше о ваших встречах с американцами.
«Так вот оно что», – подумал я.
– Вы бы мне сразу об этом сказали, и мы не потеряли зря несколько минут…
Удивило меня это предложение потому, что об этих встречах «товарищи в штатском» знали не меньше меня. Дело в том, что мой шурин Михаил… К сожалению, я всегда не уверен в правильности значения слов шурин, сноха, деверь, свёкор, золовка и так далее. Поэтому скажу так: муж моей сестры… Так вот муж моей сестры, Михаил, имел родственников в Америке. И это не было большой тайной. Так как все произошли от Адама и Евы, то каждый иностранец, включая китайцев, малайцев и лоураветланов, в той или иной степени является родственником каждого. Но вернёмся к родственникам моего шурина. Всё-таки удобней использовать это редко встречающееся слово.
Сестра Михаила во время войны, где-то в глубокой эвакуации, познакомилась с одним польским евреем и вышла за него замуж. После войны они уехали в Польшу и за несколько лет обзавелись тремя детьми. Когда детям было от трёх до десяти лет, во главе Польши стал верный сталинист Владислав Гомулка. Как и положено деятелям подобного сорта, у него был индивидуальный пунктик, с помощью которого он и пытался решить сразу две проблемы. Он разрешил людям выезд из страны. Делал он это потому, что хотел получить американскую помощь и предстать в красивом виде перед Западом.
Реализовать свою задумку ему, естественно, не удалось, но многие люди воспользовались предоставленной возможностью. Вот именно тогда и ринулась польская интеллигенция в Европу и Америку. Вместе с ними уехали и многие другие люди, в том числе сестра моего шурина Михаила с семьёй. Перед отъездом они заехали к нам, познакомились с нашим бытом, но после посещения магазинов появилась фраза: «Нет, здесь жить невозможно. На зарплату не проживёшь, а воровать мы не умеем». Первые годы им было нелегко. Но со временем взрослые взяли, как говорят в Америке, язык, трудоустроились, и дети подросли. Вот тогда-то и появилось у них желание следовать американским традициям – дарить подарки бедным и нуждающимся.
Сначала это были бытовые вещи, одежда и прочее. Казалось бы, пустяк, пара женских туфель, но не для нашей страны, страны развитого социализма… Две девочки в Квинсе возвращались к себе домой с вечеринки. Зашли в обычный магазин, в котором одна из них купила и надела новые туфли, а старые положила в освободившуюся коробку. Выйдя на улицу, она начала как-то неестественно осматриваться и наконец-то нашла то, что её интересовало. Свободную урну для мусора, куда и отравилась красивая коробка со старыми туфлями. Её подружка оказалась более практичной и со словами:
– Один раз одеванные туфли не выбрасывают, – вытащила коробку из урны. Вот так