было не беспокоиться, а вожжи я держал совсем без напряжения. Хотелось смотреть на звёзды, читать стихи, объясняться в любви, но что-то мешало…
– Почему наши крестьяне живут так некультурно? – неожиданно спросила она. – Удобства на дворе, воды нет, пол глиняный. Как они ходят в туалет зимой? От этого сплошные болезни…
– Зарабатывают мало, даже на водку не хватает, – ответил я первое, что пришло в голову.
– Вот потому и не хватает, что все деньги пропивают.
– Не путай причину со следствием, разве пропьёшь то, чего нет? Им ведь деньги не платят, одни палочки, которые называют трудоднями.
– А кто им мешает держать несколько коров, свиней, сколько земли вокруг пропадает?..
– Были, были такие умники, – говорю я, – не то что коров, последние деревья пришлось им вырубить… Из-за налогов.
– И долго так будет продолжаться?
– Кто знает? – говорю: – Может быть, и не долго, но до тех пор, пока любимые тобой коммунисты не провалятся на выборах…
Такого рода диспуты в последнее время у нас проводились часто, можно сказать, при каждой встрече, и длились они до тех пор, пока я не привлекал какой-нибудь веский аргумент. После этого ей уже не хотелось улыбаться. Она замыкалась в свои мысли, и её уже трудно было расшевелить. Не зря ведь говорят, что всякий разговор кончается деньгами или политикой, а наш разговор с ней часто начинался с этого.
– Как ты думаешь, сколько зарабатывает директор Саенко?
– Не знаю, – ответил я, – меня это совсем не интересует.
– Ну и зря, нужно знать свой предел. Вот, например, друг моего папы, Михаил Борисович, работает главным хирургом в областной больнице. У него, правда, были какие-то неприятности во время дела врачей, но всё обошлось. Да, так вот, он всё время жалуется, что мало зарабатывает. Только за счёт подарков пациентов сводит концы. И неплохо сводит. Имеет дачу, машину, домработницу. Все, кто умеет жить, зарабатывают неплохо. Или вот, мамин брат, работает во Внешторге и в двух институтах сразу, а ещё, например… – но этот пример я уже не слышал. У меня начинался зуд от этой темы, и я что-то сказал… Из сферы высокой политики…
Колхоз внёс некоторую ясность. А ещё большую знакомство с родителями. Отец, невысокого роста, мрачный, но жилистый и живой человек, встретил меня по-дружески. Я уже знал, что он – бывший офицер, работал каким-то большим начальником на речном флоте.
– Входи, входи, наслышались мы о тебе. Какой авторитет у капитанов речного флота! Просто герой!
Довольно моложавая мать, стройная, во всём была прямой противоположностью отца. Поэтому описывать её не имеет смысла. Правда, рост её был средний, и выглядела она довольно хорошо. Её сходство с дочерью было заметно с первого взгляда. Глядя на неё, нетрудно было представить, какой будет её дочь лет через двадцать. Мне в то время это казалось очень важным. К этому можно прибавить, что она к тому же была немногословной и приветливой. Что ещё нужно ожидать от потенциальной тёщи.
В такой среде мне не приходилось