который в тот же миг обвалился, увлекая в зияющую пропасть мебель, ковер, а также находящихся на нем существ.
Заняв место Учителя на возвышении, Алексио посмотрел на последнее желтоглазое существо, стоящее у гобелена. Оно находилось в шоке. Воспользовавшись растерянностью соратника Учителя, Император с силой ударил существо палкой, и оно, не удержав равновесия, также рухнуло вниз, но при этом ухватилось за другой конец клюки, пытаясь увлечь Императора за собой.
Но инстинкты Алексио вновь пришли к нему на помощь, и он, в мгновение выпустив палку, распластался на уступе…
Прошла целая вечность, прежде чем Император осознал, что произошло, и что он остался в живых, а его Учитель и остальные – нет.
Тяжело дыша, Алексио наблюдал, как из стены выезжает новый пол. Поднявшись на ноги и колотясь от страха того, что в любую секунду может обрушиться и он, Император мелкими шажками преодолел расстояние до двери и припустил со всех ног вниз по лестнице.
Прибежав в свои покои, он рухнул на мягкий ковер, постепенно осознавая, что неожиданно обрел то, о чем мечтал. Обрел реальную свободу. Больше у него не было Учителя. Не было никого, кого следовало бояться и слушаться.
Шок постепенно отступал, и из груди Алексио вырвался истеричный смех…
Амонис подошел к высокой, двустворчатой двери, ведущей в покои своей сестры, и замер в ожидании, когда двое одетых в роскошные ливреи слуг торжественно откроют ему доступ в спальню Императрицы.
Обрадованная визитом брата, Динайри тяжело поднялась ему навстречу.
– Сиди, сиди! – бросился к ней Амонис, усаживая округлившуюся Императрицу обратно в кресло.
Со стороны его забота выглядела столь трогательно, что у находящихся в комнате фрейлин увлажнились глаза.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Верховный зарас, подкладывая под спину сестры подушки.
– Хорошо, – ответила Динайри, хотя ее изможденный вид и отекшее лицо говорили об обратном.
– Может, все-таки позвать зарианских врачей, – обеспокоенно предложил брат.
– Ты же знаешь, правила дворцового этикета это запрещают, – вяло улыбнулась сестра. – Ну, довольно обо мне, расскажи лучше, как дела у тебя.
– Со вчерашнего вечера ничего не изменилось, – рассеянно пробормотал Амонис, продолжая разглядывать Динайри.
Сегодня она выглядела еще хуже, чем накануне. Возможно, дело было в приближающихся родах, но Императрица стремительно слабела, и Верховный зарас сомневался в том, что она сможет пережить традиционное разрешение от бремени.
Данный факт чрезмерно беспокоил Амониса. Он не готов был лишиться сестры. И дело было не только в Имперском троне. Верховный зарас был очень привязан к Динайри. Причем много больше, чем одобрял Орден, чем одобрял Мастер в его душе…
Наблюдая, как сестра тонкой, истощенной рукой поглаживает огромный живот, он знал, что должен, просто обязан найти способ обойти «пещерные» традиции, существующие исключительно для женской части