на почте, ни на улице, ни на воскресной службе, ни на кладбище, ни в прачечной, ни на цветочном рынке, ни на скамейках площади Республики, ни под платанами, обрамляющими канал, ни на входе в кирпичный завод по другую сторону от железнодорожных путей. Однажды он бежал за какой-то велосипедисткой, пока она не слезла с велосипеда и не оказалась женой пекаря с улицы Де Муан, а в другой раз он услышал повторяющийся скрип, но не смог определить, откуда он доносится.
Часто Леон был близок к тому, чтобы спросить хозяина «Де Коммерс» или его дочку о девушке в блузке в красный горошек; но не делал этого, зная, что в маленьких городках ни к чему хорошему не приведёт, если чужой человек осведомляется о местной девушке. Но однажды вечером, когда Леон уже расплатился, дверь широко распахнулась, и лёгким шагом вошла девушка в блузке в красный горошек, только на этот раз на ней была не блузка, а голубой пуловер. Она на бегу захлопнула за собой дверь хорошо рассчитанным взмахом, целеустремлённо подошла к стойке, по пути здороваясь направо и налево. Всего лишь на расстоянии вытянутой руки от Леона она остановилась и заказала у хозяина две пачки сигарет «Турмак». Пока он доставал сигареты с полки, она отсчитала монеты и положила их в чашку для денег, потом откашлялась и кончиками пальцев отвела за ухо прядь, но последняя не хотела там оставаться и тут же спружинила вперёд.
– Бон суар, мадмуазель, – сказал Леон.
Она повернулась, как будто только сейчас заметила его. Леон посмотрел ей прямо в глаза, и в первые секунды ему показалось, что он узнал в глубине её зелёных глаз предчувствие большой дружбы.
– Я тебя знаю, – сказала она, – вот только откуда?
Её голос был ещё более чарующим, чем сохранила память Леона.
– С просёлочной дороги, – ответил он. – Вы обогнали меня на велосипеде. Два раза.
– Ах, да, – засмеялась она. – Уже давно было дело, не так ли?
– Пять недель и три дня назад.
– Я помню, ты выглядел уставшим. И ещё у тебя к багажнику было привязано что-то странное.
– Канистра бензина и оконный переплёт, – сказал он. – И вилы без черенка.
– Ты так и таскаешь это с собой?
– Когда что-нибудь такое нахожу, то таскаю. Кстати, я рад, что вашему правому глазу лучше.
– А что с моим правым глазом?
– В тот раз он был изрядно покрасневший. Может быть, комар залетел или муха.
Девушка засмеялась:
– То был майский жук, огромный как курица. И ты это запомнил?
– А ваш велосипед скрипел.
– Он до сих пор скрипит, – сказала она и закурила сигарету, которую держала между большим и указательным пальцами, как уличный мальчишка. – А ты? Каждый вечер стоишь здесь, ноги ещё не отстоял?
«О, – подумал Леон. – Девушка знает, что я простаиваю здесь каждый вечер. Так, так. Это значит, что она приняла к сведению моё существование, причём неоднократно. Так, так, так. А сейчас она пришла сюда, и врёт, делая вид, что не узнаёт меня.