жительницы городка и крестьянки из окрестных деревень покупали то, что они считали парижским шиком. Во внешнем круге среди простых жилых домов располагались кузница, столярная мастерская, а также лавка сельскохозяйственного кооператива, шорная мастерская, памятник павшим воинам, построенный в 1870-м, и, наконец, похоронное бюро, механическая мастерская и пожарная часть.
В первый год войны фронт подкатился неприятно близко, в третий год – опять, и почти в пределах видимости можно было разглядеть развалины некогда цветущих деревень; сам Сен-Люк, правда, остался нетронутым ужасами войны. Самым страшным, что пережил городок, была конфискация пожарного автомобиля по приказу проходящего мимо командующего войсками, а также от случая к случаю вторжение толпы солдат – отпускников с фронта, которые были решительно настроены в одну ночь спустить всё своё жалование. В остальном же в Сен-Люке привыкли к своеобразному обстоятельству, что война бушует только там, где она непосредственно происходит, тогда как здесь цветут лютики, торговки выставляют на продажу свои товары, а матери вплетают ленты в косички дочерей.
Будучи новичком в этих местах, Леон считал, что кафе «Дю Коммерс» – это традиционное место ремесленников, а трактир «Артистический», напротив – место встречи здешних художников и интеллектуалов, но, конечно же, всё оказалось наоборот. Поскольку, как и всюду в вмире, в Сен-Люке успешные адвокаты, торговцы и ремесленники по вечерам, подсчитав и надёжно спрятав в сейфы дневную выручку, умеренно страдали от недостатка в их жизни красоты и шутки, они с удовольствием проводили своё немногое свободное время в трактире «Артистический», который считали местом встречи художников, поскольку на стенах висели жёлтые от никотина репродукции Анри де Тулуз-Лотрека. Но, как и всюду в мире, в предполагаемом месте встречи художников давно уже не водилось людей искусства, поскольку они сбежали от слишком приспособленных к жизни на другую сторону площади в кафе «Дю Коммерс». Там теперь и сидела после этой рокировки из вечера в вечер местная богема, в надёжном отдалении от буржуазии, но скучая не меньше последней и страдая от очевидного факта, что и жизнь артиста далеко не такая весёлая и разнообразная, как было бы правильно.
Богема Сен-Люка состояла из двух писательствующих учителей, каждый из которых был уверен в своём превосходстве над другим; хронически унылого церковного органиста; старой девы-акварелистки, а также шепелявого резчика по надгробным плитам и пары закоренелых пьяниц, болтунов и пенсионеров. Вечер за вечером они с упорной весёлостью сидели все вместе за столом для завсегдатаев у круглой угольной печи, труба которой пересекала зал и исчезала в кухонной стене, пили перно и разили чесноком, в то время как в сотне километров отсюда молодых мужчин убивали целыми выпусками одного года рождения, травили газом и проворачивали их пушечное мясо через мясорубку.
Справедливости ради надо сказать, что вины болтунов в их благополучии