взятых.
К смерти
Ночное корыто
Стоит и забито
Звук странной трубы
Меня отвлечет
Перепонки мои
Сестры мои
Упали во сне
И остались лежать
Тьма их рассудит
Ведь им она мать
Ночное корыто
Дырявое сито
Кровавые сгустки
Забились все в нём
Сегодня мы будем
Отдыхать и бояться
Лежать на кровати
Нас мир унесет
Налей лишь напиток
До самого края
Умерь аппетиты
Хотя бы до мая
А после хоть в гроб
Перебрал
Растворилась ночь в источниках.
Истерия уличная, десять баров обесточено.
Свечи обжигают пьяные руки.
Голос жалостливый, хрипящий;
Опять избивают суки.
Ползком до дома, пьянь.
Ползком до дома и машина встречная
Светит в глаза, слепит.
Несётся на безбожной скорости.
Потеря зрения, потеря сознания.
Тело как мешок дерьма.
Скинули на обочину, зарыть не успели – живое.
Убежали в чем мать родила, не завершили дело.
Звёзды смотрят на дорогу, полумертвый усмехается
Вслед горящим фонарным столбам.
Он излучает тень и оставляет пятна крови на асфальте
И влажной зеленой траве.
Хрустит пальцами в предвкушении нового дня,
Но солнце не торопится взобраться на землю —
Ему лениво, оно оттягивает этот момент каждый раз.
А человек с переломанными ребрами, задыхаясь,
Хохочет. Бросая смелый взгляд вверх —
Он знает, что не умрет сегодня.
Пята
Мы слишком долго бороздили ночи,
Пропитываясь соком энергетических напитков,
Который доводил наше сердце до шума схожего с мотором.
Мы слишком часто впадали в буйство —
Пьяное и сумасшедшее нечто,
Которое делало нас ничтожными в глазах любимых.
Ахиллесовой пяты у нас нет, ведь конечность отрублена
Где моя пята, что принесла столько бед?
Где моя вода, что утолит жестокую жажду
последних трех лет?
Нет её. Мы пропитались запахом сырой земли
Легли у блестящей плиты и очнулись
Постаревшими юношами.
Амбиции и возможности
Короткие руки
Дотянуться не могут до облака.
Самолеты разбились о скалы,
В заливы упали ракеты.
Отрубили по локоть —
Беспомощные теперь, как дети.
Ребята-зверята, вы чего печалитесь?
Разве мать говорила, что зефир будет вечен?
Разве думали вы, что мир – это большое игровое поле,
Где