строк,
Чтобы разбить оковы?
Жизнью взаймы
Тешимся мы,
Рабство принять готовы.
Связью времен
Обременен,
Мне защититься нечем.
Тьма или Свет?
Выбора нет,
Есть только шаг навстречу!
Мы
Дело близится к ночи, в печи догорают поленья.
К самому ли себе – или просто бреду наугад…
Но на смену смятенью, увы, не приходит смиренье,
Не прощения жду от судьбы, а ответа: так кто виноват?
И пока этот мир до краев не наполнила полночь,
А идущий за мною сильнее меня во сто крат,
Те, кто звались друзья, бесконечно приходят на помощь,
Только я не союзник семье и родне своей больше не брат.
Кто родился Иным, тот не в праве себя переделать!
Им не то чтобы нечего, – некому слово сказать.
Может, выход один: молча выйти за круга пределы?
Те, пред кем открывается сердце, в сомненье отводят глаза.
Поколенье Иных не восприняло жизнь как награду.
Что по минному полю ступать, что по полю чудес…
И зубами скрипя, те скитальцы меж раем и адом
Держат нить, что, сверкая, спускается вниз с оголенных небес!
Что ж останется нам? На непройденный путь оглянуться,
Где неспетые ноты сольются в подобие гамм;
На крутом повороте с мечтою своей разминуться
В вечно юной, почти неизбывной тоске по далеким, увы, берегам.
И пока этот мир до краев не наполнила полночь,
Я Судьбе отворю: проходи, коли хочешь, изволь!
А друзья, как ведется, давно не приходят на помощь,
Потому что отныне я сам выбираю помощника роль!
«Мы сами беду накликали…»
Мы сами беду накликали,
Сжимая перо и кисть.
И шепчет толпа безликая:
«Ну, что же ты? Отступись!»
Мы можем ходить по краю, но
Проторенного пути.
И стыд пополам с раскаяньем
На узких плечах нести.
Дано нам от боли корчиться,
Взирая на эту жизнь.
И просит толпа – притворщица:
«Ну, что же ты? Отрекись!»
Мы можем заснуть под звездами
И даже проспать рассвет,
Но вот в чем вопрос: не поздно ли
Проснуться на склоне лет?
Да, мы не в ладах с законами
Трехмерья, где вязнет мысль.
И жаждет лицо знакомое:
«Ну, что же ты? Оступись!»
Вот совесть с лицом охранника
Устало промолвит: «Зря!
Оставь горизонты странникам,
Поэтам и бунтарям!
Свободою не поделишься,
Печаль приумножит век.
Чего же ты ждешь, надеешься,
Мой добрый «сверхчеловек»?
…А мы берега НЕродины
Оставили, помолясь.
Довольно ходить в юродивых
И втаптывать гордость в грязь!
«Ухожу по своим же следам…»
Посвящение Юлии Григорьевне