уже второй час ехал из Чердыни по грунтовой песчаной дороге, двигаясь порой с меньшей скоростью чем у пешехода, объезжая глубокие промоины и вслепую пробираясь по бескрайним лужам с талой водой.
– Сейчас мвэдовский пост будет, – сказала какая-то пожилая женщина из середины автобуса.
– Опять, етит твою мать, всех на улицу выгонят, и будут держать, пока не замерзнем, – прокомментировал ее слова подвыпивший мужик, сидевший, как и Доля, на заднем сидении.
Скоро в самом деле показался полосатый шлагбаум. Несколько человек с автоматами за спиной стояли возле него.
– Выходи из автобуса по одному, предъявить документы! – раздалась зычная команда, как только автобус остановился и открылась передняя дверь.
Подвыпивший мужик шепотом сматерился:
– Все, кончилась советская власть, – сказал он тихо. – Дальше медведь правит, в медвежий угол приехали…
Очередь дошла до них минут через двадцать, Доля первым подался к выходу, достав для проверки документы: паспорт, диплом и еще несколько бумажек, самой ценной из которых была положительная характеристика, написанная по его просьбе Морозом.
– По каким делам к нам? – спросил прапор. Он уже успел небрежно пролистать паспорт и Доля понял, что его заинтересовало место выдачи документа.
– Думаю послужить здесь…
Прапорщик задержал на нем подозрительный взгляд, но ничего не сказал и стал проверять паспорт у подвыпившего мужика. Тот оказался последним из пассажиров, и скоро всем разрешили занять свои места в автобусе.
– Во! – радуясь будто ребенок, воскликнул Долин сосед, показывая ему две бутылки водки, горлышками торчащими из внутренних карманов распахнутого пиджака.
– Нет, я не пью, – сказал Доля, поняв этот показ, как предложение нетрезвого соседа выпить.
– А я и не предлагаю, – обиделся мужик. – Что я, на дурака похож? В наше время водка, что золото, кто ж ее первому встречному предлагать будет. Я просто хочу сказать, менты такой куш пропустили…
– Что, могли бы отобрать?
– А то как же. У них приказ есть, чтоб не допущать водку в запретную зону. Мужик на радостях достал из кармана и, откупорив зубами бутылку, халкнул из горлышка большую порцию. Доля поморщился глядя на то, как он, ничем не закусывая, вытер губы и подбородок рукавом… Они больше не разговаривали, каждый был занят своими мыслями. Лес немного погодя кончился, слева показалась река, вдоль нее высокий забор с колючей проволокой, грузоподъемные краны и вышки, на них можно было рассмотреть прячущих головы от пронизывающего ветра в воротники шинелей солдат.
– Все как и много лет назад, – подумалось Доле. – Зона лесного исправительно-трудового учреждения, ничем внешне не изменилась. Те же полуразвалившиеся бараки, те же самые потемневшие от времени вышки, часовые – чурки стоящие на них и километры ржавой колючей проволоки…
Справа от дороги потянулись вереницей