самостоятельно) 73 года. А если отнять (как я говорила) 1, будет 72 года, что прекрасно делится (как я и обещала) на 9.
Вскоре супруги Крамлин переехали в Гринфилд. Роберт устроился в местную полицию и стал служить под чутким руководством шерифа Вуди Кэртиса.
Глава 4
Однажды Эб Регель праздновал свой пятидесятый день рождения. Его старшая дочь не могла иметь детей и жутко завидовала беременной младшей сестре. Поэтому, чтобы её разозлить, Вел посоветовала виновнику торжества:
– Папа, давай пригласим Кэт Килки. О ней теперь весь город судачит в связи с небедным приблудным братишкой.
– Я бы и сам рад полюбоваться этой красоткой, но ни для кого не секрет, что её мамаша меня (как и твоего свёкра) недолюбливает.
– А ты эту старую галошу Саманту не приглашай. Пусть недолюбливает у себя дОма!
Первое появление бывшей «Золушки» (а по-английски «Синдереллы») Кэтрин Килки в светском обществе Гринфилда прошло «на ура». От кавалеров не было отбоя. Дамы тоже не обделяли её своим нежелательным вниманием.
Но девушка с честью выходила из всех «скользких» ситуаций.
Роберт хоть и не перекинулся с красавицей ни единым словом, но взирал не неё с немым восторгом. Барбара подошла к мужу, но не увела его от предполагаемой будущей разлучницы, а стала с искренним интересом слушать светскую болтовню.
Одна из светских «мегер» задала «выскочке» вроде бы невинный вопрос, «дышащий» злобой. В ответ получила вроде бы невинный ответ, после которого зал «взорвался» от хохота. «Мегера» покраснела, как рак, выразилась «не для протокола» и в бешенстве выбежала на улицу.
Барбара улыбнулась и негромко сказала мужу:
– Ну вылитая Бекки Шарп!
Героиня вечера услышала комментарий и повернулась к комментаторше:
– Согласна, миссис Крамлин. Между нами и впрямь немало общего. Например, рыжие волосы. Правда, у миссис Кроули был рост пониже.
– Да и глаза позеленее, – уточнила Барбара. – Но я тоже согласна, мисс Килки, – что в момент своего светского триумфа Ребекка уже носила фамилию мужа.
Они стали обсуждать упомянутый роман Уильяма Мейкписа Теккерея «Ярмарка тщеславия». Затем перекинулись на схожую комедию Уильяма Бринсли Шеридана «Школа злословия». Вскоре даже самым любопытным стало скучно слушать умную беседу. Роберту, правда, было очень даже интересно. Однако жена подала ему знак, и он с грустью оставил беседующих.
Барбара никогда бы не заговорила о муже, но Кэтрин сама затронула эту деликатную тему:
– Ценю, Барби, твою деликатность!
– И в чём же она заключается? – задала риторический вопрос миссис Крамлин.
– В необсуждении того, как твой любимый муж глазел на меня.
– Ладно бы только глазел! – грустно усмехнулась Барбара. – Так Он ещё и внимательно слушал, что, поверь, куда опаснее! … Я ведь (между нами, девочками, говоря) и свадьбу справляла не здесь, а в Мемфисе, и забеременела столь поспешно