их перемещение в пространстве, а поскольку церковные воители несколько раз останавливались и маршрут их оказался предсказуем, мы смогли устроить засаду.
Самой подходящей показалась улица, многие здания которой были разрушены, а их обломки закрывали перекрестки – некуда свернуть, путь только по прямой. На втором этаже одного из относительно уцелевших домов я, проверив оба револьвера, свой и Адольфа, ждал.
– А может, меньше эпатажа, шеф? – спросил он.
– Иди вниз, к Себастине.
– Шеф, я чувствую себя ненужным. Ты стреляешь лучше меня, а Себастина лучше меня вырывает из живых существ позвоночники. Зачем я вообще нужен, напомни?
– Крутить баранку и радовать меня остроумными беседами. Себастина прекрасна во всем, но ей всегда не хватало остроумия.
Я перешагнул через подоконник и спрыгнул на крышу кузова проезжавшего внизу фургона. Стимер остановился, одна секунда на восстановление равновесия, еще одна – на более точное определение целей, а потом огонь из обоих стволов по сгусткам эмоций внизу. Всего их в кузове было двенадцать – одиннадцать сильных и один слабый. Я метил по сильным. Каждый солдат получил по пуле, и у меня даже осталась одна лишняя. В это же время Себастина вылезала из кабины с окровавленным тесаком в одной руке и кричавшим офицером – в другой. Водитель встречи с ней не пережил.
– Адольф, полезай в кузов и вытащи ребенка, он, должно быть, без сознания, пусть лучше не видит всей этой крови.
Моя горничная оттащила добычу от машины, оставляя в пыли кровавый след, присела над ней и стала сноровисто перевязывать офицеру культю.
– Пытался вытащить из кобуры пистолет?
– Да, хозяин.
– Вы заплатите за это!
– Все прошло на удивление гладко для такой сырой авантюры.
– У вас огромный опыт, хозяин.
– Безбожники! Вы ответите перед богиней и святыми…
Я присел и схватил его за горло, перенимая контроль над эмоциями. Говорят, что от любви до ненависти один шаг, но мне было точно известно, что еще меньше. Годы практики принесли пользу, я мог заставлять ненавидящих обожать, испуганных – доверять, а мятежных – склоняться. Прежде это было тяжело, а основательная перековка тяжела и сейчас, но внушить временные эмоции я мог сравнительно легко, особенно при прямом контакте.
Трудно таить секреты от того, кого ты обожаешь, так что спустя минуты этот человек, глядя на меня с дебелой улыбкой, самым ласковым голосом поведал обо всем, что знал. Его отправили в патрулирование, он должен был искать цыган, хватать их и везти в Фатикурей на допросы. Слуги святого престола разыскивали цыганку по имени Валеска, кою обязаны были схватить любой ценой.
– И ты не знаешь, от кого исходил приказ?
– Откуда-то сверху, полагаю, мне его передал вышестоящий офицер.
– Понятно. Это все?
– Все, – улыбнулся он, преданно глядя мне в глаза.
– Хм, ну что ж, спасибо, ты оказался немного полезен. Теперь возьми этот револьвер и выстрели себе в висок.
– Ради