же, частенько они успевают натворить бед, как в этот раз.
Нифон – парень лет двадцати, малость соображающий в лекарском деле, заварил в котелке тысячелистник с ромашкой. Обработал этим отваром раны Денису и Ереме, заново их перебинтовал. К подпоручику его не допускал Гришка, ухаживавший за командиром самолично. У Дениса рана и впрямь оказалась пустяковой, всего лишь глубокая царапина. А вот белобрысый, по уверению Нифона, отвоевался.
– Вот жешь горе-то какое, – сокрушался Ерема. – Это ж теперича заместо меня от нашей деревни другого заберут.
– Дык и радуйся, – отозвался лекарь. – Рука она еще и зажить может, а вот на войне б убили, ужо не ожил бы.
– Да как же радоваться-то? – продолжил сокрушаться парень. – Коли заместо меня другова заберут? У нас жеш акромя меня почитай все женатые да с детками малыми.
– А может, и не забреют ужо никого, – предположил Нифон. – Ты ж вроде как на войне пострадавший. Вот до следующего набора и не тронут вашу деревеньку.
– Неа, – вмешался в разговор сидевший на порожках крыльца солдат. – В часть не прибыл, в списки не зачислен, на довольствие не поставлен, значит, и не было тебя в армии.
Ерема в ответ на слова солдата лишь тяжело вздохнул. Нифон промолчал.
Денис, сидевший на широкой скамейке, врытой в землю под окошком, перебирал в уме события этого дня и никак не мог поверить в происходящее. Неужели этот чахлый монстр из НИИ, поглощающий неразбавленный спирт, изобрел машину времени? Даже если предположить, что это так, то нафига было без предупреждения забрасывать в какие-то древние века? Его же в первый день чуть не убили! Да лучше бы он отслужил этот чертов год в армии. А теперь что? Надолго он сюда попал? Димон с этим Сэмом вроде о каких-то пяти годах говорили? Ну нифига себе! Отмазали от армии, блин…
День второй
Утром поднялись чуть свет. Подпоручика уложили в телегу, позаимствованную в осиротевшем хуторе. Забрали и четырех лошадей, оставшихся от бандитов. Одну запрягли в телегу, по одной досталось каждому солдату, четвертую вместе с лошадью подпоручика привязали к телеге.
Белобрысому Гришка велел оставаться, мотивировав тем, что калеки в армии не нужны.
– Дык, может, меня тамошние лекари подлечат, а? – не желал так просто оставаться Ерема.
– Ага, – кивнул рыжий, – подлечат. У наших лекарей для таких ран одно лекарство – пила. Отчекрыжат по самое плечо, шкуру шнурочком перевяжут и все одно домой отправят.
– Не-е, – замотал головой парень, – так-то мне не надоть.
– Вот и оставайся, – назидательно проговорил Гришка. – Девку с мальцом к родне определи. Сам со своей рукой к какой-нить знахарке покажись, пока не отсохла али огневица не одолела. Опять же, попа надобно на могилки позвать. Негоже добрым людям без отпевания лежать. В общем, сам сообразишь. А нам поспешать надоть, господина подпоручика к лекарям скорее доставить.
Когда отошли от хутора на пару километров, рыжий подъехал к Денису