немного покататься днем с хозяином, который так любезно принимает нас. Ты сейчас пойдешь в свою комнату, возьмешь свои вещи и встретишься с капитаном внизу.
– Но…
Мать повелительно указала пальцем на дверь.
– Иди.
Иди недоверчиво посмотрела на мать и поняла, что нет смысла спорить с ней. Когда та говорила таким приказным тоном, никто не мог ей возразить. Бормоча себе под нос сдержанные проклятия, она вышла из комнаты и двинулась по коридору в свою комнату, где ее уже ждала Кора. Иди с трудом сдерживала гнев, в то время как служанка помогала ей надеть ротонду и шляпу. Затем она взяла свои перчатки с туалетного столика и решительно пошла к двери.
– Будь любезна с капитаном, Иди, – сказала Кора. – Не капризничай и не злись как старая склочница.
Иди повернулась и пристально посмотрела на служанку, выражение лица которой было очень похоже на ухмылку.
– Вы все сошли с ума, – сказала она, прежде чем захлопнула за собой дверь. Иди отчетливо услышала смех за дубовой панелью. У нее возникло желание бегом спуститься по ступенькам вниз, но она сделала глубокий вдох и заставила себя успокоиться.
Когда Иди медленно спускалась по лестнице, одна из дверей в прихожей открылась, и появился Джилбрайд. Взглянув вверх, он улыбнулся, и Иди едва не пропустила ступеньку. Эта очаровательная улыбка странным образом подействовала на нее, вызвав тепло и трепет внутри. Это было незнакомое чувство, над которым она оказалась не властна.
– Доброе утро, мисс Уитни, – сказал Джилбрайд дружелюбно. Даже слишком дружелюбно, учитывая, что в последнее время они обменивались не более чем парой слов, после того как она назвала его шотландским олухом. Иди поморщилась, вспомнив об этом.
Джилбрайд окинул ее фигуру оценивающим взглядом серых дымчатых глаз, отчего она удивленно заморгала.
– Сегодня вы выглядите особенно привлекательно, – сказал он, подавая ей руку и помогая спуститься с последней ступеньки. – Можно считать, мне повезло, что вы согласились присоединиться ко мне этим утром. Кажется, прошла вечность с того момента, когда мы в последний раз провели время вместе.
Теперь Джилбрайд снова начал поддразнивать ее, пропади он пропадом. Он хорошо знал, что Иди старалась избегать его, и хотел, чтобы она поняла, что ему было это известно. Однако она не намерена играть в эту игру.
– Мама приболела и ни на минуту не отпускала меня от себя. – Иди сообщила эту выдумку с грустной улыбкой, чтобы дать понять, каким тяжелым испытанием были для нее последние несколько дней. На любого из ее прежних поклонников это подействовало бы так, что они смиренно упали бы на колени с извинениями.
Однако Джилбрайд был не из их числа.
Он склонился над ней, и в его блестящих глазах отражалось безнравственное намерение, обещавшее такое, что Иди не решалась бы облечь в слова. Она подавила желание немедленно уйти и осталась, потому что никогда не пасовала ни перед одним мужчиной. Отступив, она тем самым неминуемо показала бы свою слабость.
Кроме того, Джилбрайд только притворялся, что флиртует, чтобы подразнить