что прочтёте, не следует
помнить.
То, что запомните, внуками
вспомните.
Вечно прибудете с тем, чем убудете.
Позже, на обетованных небесах, извлекая то, что добыли из бытия, развешивали Боги на солнечных лучах и так приговаривали:
– Это – не правда, а истина;
– А это – настоящая правда, а не метафора;
– Это – чудесная метафора, а не простая истина;
– А это, в отличие от метафоры, истины и правды, – непознаваемая людьми реальность…
– Так кто по настоящему богат – имеющий или не нуждающийся?
– Ни тот, ни другой! Воистину, богат лишь тот имеющий, кто с радостью делится своим богатством с нуждающимся.
Варвар вправе выжать вдохновенье,
Из тягучей тверди трудных троп:
Азимут
Любовный
Исцеленъя;
Йоту
Словом
Умертвлённых
Нот;
Дерзость, – декламировать аккорды;
Каламбуром колебать канон…
Осознав однажды обречённо
Высшую возможность – выйти вон!
Заговорил Воин. Странное поведал:
– Пал в бою я. И поднесла мне Перуница в ковше резном, писанном, воду живую. И подвела мне коня белого, и отправила к Сварге. Там встречал меня Перунько. Вёл в чертоги благие. За стол саживал. Слово сказывал. Помню слова те, как рукоять меча свого.
– Славно ты жил, Воин. И судьбу, и время для жизни ты верно выбрал. И ко мне вернулся достойно. Но много воды утекло с поры той. Ныне я сам тебе судьбу выберу. Вернёшься, Воин, в жизнь тем же, кем был. Но не сыщешь примет и зарубок жизни прежней. Тех, кого знавал, не встретишь.
Нынче землица людьми болеет. Нравы и устои былые – попраны. Красивое и хорошее – давно не одно и то же. Поменяли люди ясное да ровное, целое да обережное, на путанное да кривое, битое да задорное. В чести не честь, а почести, не служение, а выслуживание. Всё, что не может быть товаром, называют они бесполезным.
Радуясь, не мёды сладкие пьют, а дурманводу, огневицу горькую. Не любиться и петь, не играть и хороводить стали от радостей телесных, а зверя тревожить в себе смердного и блудного…
Словом и делом – всё сам узришь.
Пойдёшь, Воин, по тропе, встретишь троих, что у Огня мною вместе собранные тебя дожидаться будут. Веди их, куда сам пойдёшь, знаки мои читая, как прежде читал. Оберегай их, покуда, от зол, как чад несмышлёных…
– И вот уж я в поле, чистом от людей. Горы то вострые, то покатые покругом. Тропу заприметил, стал на неё и так иду.
И ТАК ПРИШЁЛ К ВАМ.
Иду в небеса налегке,
Влекомый предчувствием встреч.
Акакиа – в правой руке,
А в левой – зазубренный меч.
Послешествие
Послесловие пишется тогда, когда закончились все призванные в рукопись слова.
Засловие почувствуется после осознания,