очень редко их навещаешь. Знаешь же, что их единственный сын на твою семью работает».
– И на свою тоже, – фыркнула я и поймала себя на мысли, что говорю вслух. – Не слишком ли много нуждающихся в моей опеке? Итак: двое малолетних детей, пятеро взрослых, четверо из которых больны. Итого – семь, а я одна.
Кто-то там, в черепной коробке, устыдился и замолчал.
Выждав паузу, я всхлипнула, встала, размяла гудящие ноги и поплелась в ванную, чтобы смыть усталость со своего измученного долговыми обязательствами тела.
Вода стекала по туловищу теплыми потоками, а я мыслила о том, что мне грех ныть и жаловаться. Крыша над головой есть, еда есть, не разуты, не раздеты. Руки, ноги тоже на месте, а наверху тридцатилетний сосед Витька сидит в инвалидной коляске. Вот кому действительно плохо. И его маме, тете Лизе, плохо. Ее бросил муж, когда узнал, что у ребенка ДЦП.
Через десять минут я была в кровати. Сладко потянувшись, я закрыла глаза и провалилась в глубокий сон. И снились мне счастливые родители. Мои и Никитины. Они в полном одиночестве кружились под плавную мелодию вальса в огромной зале на фоне белоснежных стен и больших овальных окон, занавешенных ажурным тюлем.
– Мария, Мария Валентиновна, – окликнул меня молодой брюнет в черном фраке с карими выразительными глазами. Он медленно проявился на фоне танцующих пар. – Мария Валентиновна, вы знаете, что ваш муж исчез?
– Откуда исчез? – кокетливо улыбнулась я. Эйфория от музыки расслабила, решать заумные задачи не хотелось. К тому же, кто верит героям сновидений, даже таким симпатичным?
– Вы скоро станете моей женой, – карие глаза заискрились, красиво очерченные чувственные губы растянулись и приоткрыли белые ровные зубы.
Звякнули колокольчики, долгий тягучий гудок прорезал мое сознание, я вздрогнула и проснулась. За окном светало. На тумбочке подскакивал и надрывался мой старомодный кнопочный мобильник.
– Маша, – кричала в ухо встревоженная фельдшер скорой помощи Валя Синицина. – Маша, Никита дома?
– Неааааа, – удивленно протянула я.
– Куда он делся? – Валя не понижала тона. – Уже час ждем, как он вышел за сигаретами!
– Муж не курит, – окончательно проснулась я.
– Ничего не понимаю, – фельдшерица всхлипнула. – Но он сказал, что именно за куревом, и убежал, будто за ним гнались. А сейчас вызов, на сердечный приступ ехать надо.
Она отключилась, а я встала и пошла на кухню. На столе, возле сахарницы, лежала пачка каких-то импортных изделий.
– Никита! – позвала я, обошла все углы и убедилась, что супруга в квартире нет.
Глава 2. Безнадёжность
Вернувшись на кухню, я взяла со стола неизвестный предмет и обнаружила, что это коробочка с сигаретами. Сколько себя помню, никто из моего окружения не курил, поэтому я забыла, что представляют собой табачные изделия. Белого цвета пачка с одухотворенно парящей длиннокрылой птичкой в верхнем