любила тебя – Боже святый! —
Ни себя не жалея, ни силы.
В тридесятом царстве
На закате тени бегут вперёд.
В мягком свете мысли на солнце греешь.
Вот, казалось: вместе не первый год,
Но порой накатывает – и млеешь!
И один-единственный взмах ресниц
Заставляет сердце поспешно биться.
Лишь её лицо – в миллионе лиц,
А она не модель ведь и не царица,
Не певица и не звезда кино —
Она просто лучшая, без причины.
В тридесятом царстве уже темно.
Тихо шепчешь: «Родная, роди мне сына».
Симфония
Вливай в моё русло реки своей любви,
Вплетай в мои косы пальцев горячих нити,
Здесь и сейчас – мигом одним живи,
Чтобы за грань реальности вместе выйти;
Чтобы ломать барьеры, и, страх круша,
Звуком единым стать и взорваться хором.
В этой симфонии в душу врастёт душа.
В этом оркестре лишь мы одни – дирижёры.
Как хорошо, что ты есть!
Ладонью к ладони —
Здесь
Любовь безо всяких клише.
Как хорошо, что ты есть:
Не у меня, – вообще.
Как здорово рядом сесть,
Собою тебя обняв!
Как хорошо, что ты есть:
Не вообще, – у меня.
Быть любви
Снам плохим соседкиным нет конца,
Третий день на девоньке нет лица.
Всё подвох мерещится ей везде:
«Не к добру, – окстится, – ох, быть беде!
Быть несчастью, – плачет, – я чую зло».
Вот же дура-баба! Не повезло!
Как по мне – хоть черти, да хоть сам Вий,
Я-то знаю точно, что быть – любви!
«Возьми такси и приезжай ко мне…»
Возьми такси и приезжай ко мне,
Я без тебя сегодня сам не свой.
Мне хочется, обнявшись при луне,
Все чувства на двоих делить с тобой.
Кричать от счастья всем: она моя!
Люблю её! Да, клином; да, на ней!
Тоска перевалила за края.
Возьми такси и приезжай скорей.
От А до Ю
Быть счастливой от «А» до «Ю»,
«Я» засунув куда поглубже.
Ты мне, видимо, очень нужен,
Раз такие финты выдаю.
Раскрою себя изнутри,
В наилучших местах стачаю.
Да сама себя не узнаю —
Лучше стала-то, посмотри!
А тебе – всё не то, не так…
Приметала – да прострочила.
Глянь глазочком хоть, что получилось,
Ты же видишь, стараюсь как.
Молчание
Наше молчание неподъёмно,
Непостижимо, мне неподвластно.
Наше молчание стало объёмным,
Словно 3D в кинозале частном,
Стало вполне осязаемым.
Боже,
Я пересыщена оным навеки!
Наше молчание точит и гложет
Так,