хотелось настроить судьбы своей струны
С минорного лада, на лад абсолютно мажорный!
Чтоб вновь зазвучали игриво фанфары фортуны,
А жизнь зазвенела искрящимся чешским фарфором!
И вы, прочитав на афишах цветные анонсы,
Пришли бы ко мне… И я был бы вам всем благодарен!
Как жаль, что душа не оркестр!!! И это не нонсенс,
Что ваш дирижер, к сожалению очень бездарен…
Напрасно мечты о прекрасном терзают нам души.
У нашей души на душе без оркестра паршиво…
Наверное, незачем вам мою музыку слушать!?
Оркестр моей души играет фальшиво…
Домик
Хочу я домик прикупить в седых горах…
Что бы смотреть на жизнь немного свысока.
Что бы дышать природою в борах
И разгонять руками облака…
Хочу я домик прикупить на ветряке,
Чтоб ветер мыслей разгонял моих застой.
Что бы деревня где то в далеке…
И что б в душе – покой…
Кумир
Одинокая лампа разбрызгала свет.
По углам полумрак и задернуты шторы.
На огромной арене немой силуэт,
Величайшего в мире немого актера…
И дрожащая тень опоясала зал,
Разнося за кулисы отчаянный шепот:
«Господа, я безумно от смеха устал!»
Но ответом на боль был безудержный хохот…
И неистовал зал, призывая играть,
Заставляя смешить, унижая кумира…
Постаревший актер, продолжая молчать,
Удалился в себя от порочного мира…
Одинокая лампа разбрызгала свет.
По углам полумрак и задернуты шторы.
Он для них был кумиром последних пять лет!
Зал молчит, поминая актера…
Спор о любви
Кто тихо сказал, что любовь пришла —
Был наивен и юн…
Кто ответил ему, что любовь грешна —
Не ласкал ее струн!..
Кто смеялся вслед, что любовь смешна —
Не испил ее слез!..
Кто кричал в пылу, что любовь важна —
Жил фантазией грез…
Кто, во все века, возносил любовь
До высоких гор —
Не желая сам, разжигал он вновь
Тот, извечный, спор!..
Здравствуй, мать!
Здравствуй, Мать!
Извини, что я редкий гость.
Дай тебя мне обнять,
Коли свидеться довелось!
Дай коснуться мне рук,
Чтоб дарили душе покой.
Сколько было разлук!
Но… Теперь я с тобой!
Что ты, Мать!
Ну-ка вытри скорей слезу.
Я люблю вспоминать,
Как на санках тебя везу.
Ты задорно кричишь,
Побыстрее, мой верный конь!
И печально молчишь,
Уронив на колени ладонь…
Я пыхтел и сопел,
Но упорно салазки вез.
Как тогда я хотел,
Чтоб хоть капельку я