и надвигающейся бури.
Оставив ящики с продуктами мокнуть под дождём у лестницы и ухватив дорожную сумку, Николина поспешила к большим старинным дверям, гармонично сочетающимся с отделкой террасы. Она громко постучала, но тишина была ответом. Девушка повторила попытку, но безрезультатно. Решив, что из-за величины дома её могли не услышать, она обошла особняк в поисках жизни. Однако, несмотря на тёмный день, ни в одной из комнат не горел свет. Слова капитана о моторной лодке обеспокоили её. Вернувшись к дверям, девушка с надеждой снова дёрнула за грязную ручку. Дверь осталась запертой. Поиск запасного ключа под ковром, рассыпающимся от старости, не привёл к желаемому результату. Взглянув на наручные часы, показывающие четыре часа дня, девушка решила, что если смотритель не появится, придётся отыскать иной способ попасть внутрь.
Дождь, превратившейся в ливень, напомнил о продуктах, и гостья перетащила ящики на террасу. Усевшись на одном из них, она принялась вглядываться в тени, крадущиеся за пеленой дождя. Попытки успокоить себя провалились со скрипом входной двери позади. От неожиданности на Николину одновременно нахлынули всепоглощающий ужас и облегчение. Обернувшись, она ожидала увидеть Викентия Марковича, но в дверях её встречала только тьма. Совладав с собой и вцепившись в нательный крестик, она вошла в особняк. Резкий запах сырости, пыли и сладкого зловония врезался в нос. Девушка закашлялась, а содержимое желудка подступило к горлу. Она натянула на нос горловину водолазки, отчего стало легче дышать. Вскоре она привыкла к запаху.
В холле, который резко перетекал в комнату для приёма гостей, было темно. Этому способствовали не только задёрнутые и изъеденные молью шторы, но и обшитые панелями стены цвета красного вина. Меблировка помещения, напротив, имела светлые тона, но время и сырость наложили на неё свой мрачный отпечаток. Пыль укутывала каждый предмет обстановки и шуршала под ногами. Мурашки безостановочно бежали по коже.
– Есть кто-нибудь? – окликнула девушка. – Викентий Маркович? Вы здесь? – ответная тишина пугала её, и девушка схватила стоявший на комоде подсвечник.
– Ау-у-у! – казалось, кто-то притаился и следит за ней, выжидая момент.
Николина боялась проходить в чёрное сердце дома и осталась дожидаться смотрителя у входа. Спустя двадцать минут ожидания она не выдержала и отправилась на его поиски, но прежде у камина сменила подсвечник на кочергу. Блуждая по коридорам первого этажа, напоминающим лабиринт, и не решаясь подняться выше, девушка выяснила, что большая часть комнат заперта.
Дом незаметно для глаз гостьи начал преображаться. Засохший гербарий в вазе, до которого она легонько коснулась рукой, снова стал ароматным букетом садовых цветов. Грязное кухонное окно, скрытое до этого занавесками, отныне впускало в дом обильный поток света, а потертая скатерть на обеденном столе засияла новизной и белизной.
Спустя полчаса