из храма (он хотел обойти его вокруг) и столкнулся с девушкой: полногрудой, с осиной талией: одетая в сари, она держала на плече кувшин, а в руке узелок. Её глаза, словно из раскалённого графита в момент его превращения в алмаз, и лицо с маленьким носиком и пухлыми губами (верхняя губа похожа на гору с двумя вершинами), пробудили в Константине самую загадочную в мире силу: притяжение полов. Девушку сопровождала белая лопоухая собака, у которой на шее висел венок из оранжевых и желтых цветов, а на голове была нарисована ярко-красная полоска. Собака зарычала. Девушка широко раскрыла глаза на Константина.
– Так вот ты какая! – улыбнулся он.
– В этот храм мало кто ходит, ― сказала девушка.
– Ты здесь живёшь?
– Я ношу воду и еду брамину, он следит за храмом.
– А на собаке почему венок?
– Сейчас у нас праздничная неделя: каждый день оказываются почести разным животным: собакам, воронам, коровам и в последний день – человеку.
– Нравится мне ваша религия, ― сказал Константин.
Девушка в ответ только улыбнулась.
– А где брамин? – спросил Константин, ― его нет в храме.
– Наверно, в хижине, ― сказала девушка.
Константин и девушка завернули за угол храма. Собака, радостно виляя хвостом, бросилась к худому мужчине с коричневой кожей: из одежды на нем была только тряпка, обмотанная вокруг бёдер, грудь прикрывала густая всклокоченная борода. Брамин с закрытыми глазами сидел в позе лотоса: подошва его лежавшей сверху ноги с вывернутой ступнёй была светлей, чем его кожа. Константин оценил примитивную хижину брамина из пальмовых листьев. Он подумал, что в дождь, наверно, приятно находясь в ней, беззаботно прислушиваться к шуршанию капель по крыше, хотя это может и надоесть.
– Ему не скучно одному в лесу? – спросил Константин.
– Он не один, ― ответила девушка, ― обернись.
Константин обернулся: перед ним стоял тигр: шерсть по краям его моды казалась седыми бакенбардами. Константин не слышал, как тигр подкрался, странно, что даже собака не залаяла, впрочем, это было уже не важно: Константин задрожал, как лист.
– Не бойся, ― сказала девушка, ― он ручной.
И действительно вместо того, чтобы одним броском прикончить свою жертву, тигр сел на задние лапы.
– Ты хоть бы предупредила, ― сердце Константина бешено колотилось.
– Для меня он как кот.
– Ничего себе котик, ― Константин утер пот со лба: хотя девушка его немного успокоила: все равно ему было не по себе рядом с тигром.
– Не представляешь, какой он ласковый.
Константин, на которого накатила нервная дрожь, покосился на тигра.
Девушка поставила кувшин и положила узелок перед брамином.
– Он все время так сидит? – спросил Константин.
– Практически, да: меньше желаний, меньше искушений