тоже так думала. А ступеньки?
– Какие ступеньки?
– Перед центральным входом. Их всегда разное число, я считаю.
– Что же это значит?
– Не знаю. Но что удивительно: в этот монастырь приходят раненные антилопы и малайские олени, откуда-то знают, что здесь их спасение.
– В монастыре живут?
– Нет, монастырь заброшенный: приезжают экскурсии. Но один раз в году в главном храме, когда луч Луны падает на статую Будды, можно различить фигуру сидящего перед статуей монаха. Хотя один американец посветил фонарем, и никакого монаха не увидел.
– Да, загадочный монастырь, ― сказал Андрей.
– Интересный! – кивнула Денг.
Андрей и Денг оставили машину в деревушке, где их встретил передовой пост глазеющих ребятишек и слон, который по очереди ощупывал хоботом головы детей, словно пересчитывая их, как воспитатель.
Добраться до монастыря можно было только по подвесному мосту, соединяющему два скалистых берега. Внизу бешено клокотала река, видимо, пытаясь их оглушить. Хлипкий мост раскачивался под ногами Андрея и Денг над бурлящим жёлтым потоком, и Андрей чувствовал себя канатоходцем под куполом цирка. Теперь главное, чтобы не подвели подгнившие доски. Река издала какой-то совсем уже рык, перекрывший общий шум, словно кричала: я до вас доберусь! Но Андрей и Денг благополучно перешли на другой берег.
К главному входу монастыря вели ступеньки.
– На это раз 53, ― посчитала Денг, ― а было 58.
– Ты часто здесь бываешь?
– Раньше чаще, у меня скоро экзамены, кстати, я хотела спросить: как правильно говорить «жду автобуса» или «жду автобус»?
– Я бы сказал: жду автобус, ― ответил Андрей.
Андрей и Денг вошли в монастырь. Здесь могучие деревья боролись с камнями, но храм стоял непоколебимо, стиралась только резьба с его стен, хотя еще во многих местах были видны высеченные на камне картины: Будда сидящей в позе лотоса, Будда лежащий на боку, снова сидящий Будда и тут же рожи каких-то активных демонов, которых одолевала жажда деятельности – наглядная агитация строителей. На земле всюду лежали небольшие камни, выпавшие из стен, словно храм отбивался ими от деревьев, чтобы те ослабили свой напор. В большом пруду розовели лотосы. Монахи, отказывая себе во всех удовольствиях, сделали исключение для этих цветов. Ясно было, что любуясь ими, они так до конца и не освободились от плена желаний.
В тени на выступах храма расположились обезьяны: кто-то из них спал, кто-то выбирал из шкуры соседа насекомых, мамаши возились с детьми. Казалось, что это воинство, которое пошло на приступ крепостной стены, но забыв о своей цели или просто заленившись, расположилось на отдых. Андрей и Денг подошли ближе. Макаки забеспокоились. Проснулись спящие, и все смотрели своими близко посаженными глазами на людей, их черные острые уши, были похожи на маленькие крылышки. Вожак крупный самец с серебристым мехом впереди и черной полосой