же так?!
– Другое тебе приказываю: собери среди ровесников сотню. Поедете в Рудничную слободу. Там Малх Бренданов готовит огнебои нового образца, которыми с рук стрелять можно. Поступишь к нему под начало. Будете первыми учиться стрелять из нового оружия. И потом прочих учить. Понял?
Парнишка просиял:
– Понял, княже! Сколь времени положишь, чтобы людей собрать?
– Седмицу тебе, начиная с этого момента. Держи! – Вытащил из кармана легинсов[17] гривну[18], подал юноше.
Тот кивнул, убежал.
Вот и ещё один свой человек будет у князя. Преданный ему. Верный. На кого потом опереться можно будет. Что молод – не беда. С самого низа начнёт. Будет знать службу не по книгам да рассказам, а сам, своими руками, собственными ногами. Парень он толковый, и уже давно на него виды имелись. Вот наконец и настанет его время.
Тронул коня, неспешно двинулся к суетящимся внизу людям. Те уже закончили заниматься зарядкой огнебоев. И снова загремели выстрелы, раздирая воздух в клочья.
…В шатре командующего лагерем собрались командиры учебных отрядов. Ратибор, сидя на лёгком стульчике, незаметно всматривался в них, слушая монотонный доклад главного хозяйственника. Странный он какой. Толстый, низенький. И не видно иннуитской крови, текущей в нём. Рыхлый какой-то. Сразу видно, мечом не махал, стрел из лука не пускал. Впрочем, на своём месте. Пятьдесят тысяч воинов обеспечь-ка всем! На пустом месте из ничего лагерь боевой создал. Знать, верно говорят, что внешность обманчива.
А дружина будущая хороша. И командиры, похоже, боевые. Жаль, мало их пока. Но зато будут ядром будущей могучей армии. От каждой тысячи славов по человеку призвать – уже четыреста тысяч воинов получится! Да вооружить их огнебоями, ручными и тяжёлыми. Да поставить конницу турью и простую, и флот с самодвигателями Брендановыми… И пустить его на врага… Мало не покажется.
Внезапно стало ясно: двувластие среди славов не нужно. Может, первые годы так и требовалось. А теперь только вредит всему ненужное разделение. Каждый из князей старается для себя. Он, Ратибор, для армии и флота. А Локота – под себя тянет. Всё боится, что неурожай, что народ беднее жить станет. Прижимист он на диво, даже скуп. А из-за этого каждую полушку на военных надо с боем выцарапывать. А послухи[19] доносят, что зерно и уота на складах гниёт. Ткани преют. Масло в негодность приходит. А Малх плачет – даже тряпок растительных в достатке выпросить не может… Нет, не всё ладно в государстве славов. Ой, не всё…
…Ночью в детинце Славграда никто не спал. Ближняя и дальняя охрана стояла вокруг строения плотным кольцом, не смыкая глаз и не пуская и не выпуская ни единой души, будь то мужчина, женщина, ребёнок или животное. В тайных покоях на вершине самой высокой башни собрались семь человек: сам Ратибор, брат его Добрыня, командующий тяжёлой кавалерией Буян, Малх Бренданов, Крок Крутов, Джурай, хан кипчаков, Стан, командир пешцов. На столе стояло вино, но его никто не пил. Слишком важный вопрос обсуждался на тайном совете, и многим он был не по душе. Впрочем, Ратибор это предчувствовал, потому и пригласил