.

наверное, целое искусство…

      – Надеюсь, ты в нем достигнешь совершенства.

      – А в сексе?

      – Разумеется, Гло, разумеется.

      – Ма сказала, что ты знаешь, как избавиться от вещего кошмара.

      – Весьма просто, Гло, весьма просто. Но это не телефонный разговор…

      – Тогда я вечером заеду к тебе?

      – Обязательно, Гло, обязательно. И учти: тебе придется остаться до утра.

      – С удовольствием!

      – Но давай заранее договоримся, что ты исполнишь все, что я скажу.

      – Ба! Ты меня заинтриговала…

      – Гло, я учитываю твой скептический ум, твое умение все анализировать…

      – Я пойду на все ради избавления от еженощного кровавого видения!

      – Тогда жду.

      – До встречи, Ба!

      – До встречи! Но помни: ты обещала слушаться меня во всем.

      – Как в детстве…

      – Да, ты всегда отличалась в лучшую сторону от своей взбалмошной мамочки.

      – Старалась походить на тебя.

      – Ох, и подлиза ты.

      – Немного…

      – Гло, днем слишком не напрягайся. У тебя будет очень тяжелая ночь.

      – Оказывается, за настоящую любовь приходится дорого платить с первого дня…

      – Чем дороже, тем лучше.

      – Целую!

      Озабоченная повышенной секретностью и небывалой таинственностью слов Гранд Маман влюбленная аспирантка отправилась принимать контрастный душ.

      4. Спасительная бессонница

      Глория Дюбуа снова легла в постель, но уснуть так и не смогла.

      Может быть, оттого, что боялась снова погрузиться в кровавые ужасы межрелигиозной резни, а может, – от небывалого ощущения, которое заставляло как-то по-иному биться сердце и даже изменило ритм дыхания.

      Умом аспирантка понимала: это просто элементарная биохимия.

      Но так не хотелось думать, что такое серьезное и трепетное чувство, как человеческая любовь, – всего лишь набор определенных молекул…

      Глория покинула смятую постель, в которой еще ни разу не было мужчины.

      Аспирантка решила больше не пытаться уснуть и распахнула окно.

      Похоже, затяжное ненастье сменится погожими днями.

      Третья неделя сентября выдалась в Луизиане непривычно ненастной.

      Ливень за ливнем.

      А в среду четвертой недели наконец-то выглянуло солнце.

      Тучи рассосались еще ночью, и, как только забрезжил рассвет, стало ясно, что день обещает выдаться прекрасным.

      Глория включила компьютер и бегло прошлась по интернетным закладкам.

      Аспирантка, кроме информации о розах и достижениях генетики, собирала все, что касалось Варфоломеевской ночи.

      Но ни картины маслом, ни акварели, ни гравюры, ни офорты, ни иллюстрации к романам, ни фильмы не могли сравниться с тем, что она испытала сегодняшней ночью.

      Во сне было самое страшное: эффект присутствия и невозможность закрыть глаза или отвернуться от убийств и насилия, от крови, спермы, ран, невыносимых страданий…

      А чего стоила сцена, когда юной Глории Дюбуа, прародительнице, грозила мучительная смерть!

      Откуда-то