уже завтра, чтобы хоть некоторое время порадоваться ее компании. А Эккенхард, пропади его душа во Мраке, согласился.
Девушки переглянулись. Наконец Дагена пожала плечами:
– Хорошо.
– Хорошо? – Кайлеан показалось, что от тона Бесары стены покрылись изморозью. – Он посылает вас на смерть. Вы и дня не проживете в том змеином гнезде. Они вас раскроют и убьют. Или хуже того.
– Возможно. – Кочевница чуть улыбнулась и склонила голову. – Зачеши наверх, Инра.
Кайлеан присела в поклоне:
– Конечно, ваше высочество.
Бесара миг-другой молчала.
– Это что, демонстрация для меня? Княжна и ее дама при утреннем туалете? Вы не знаете ничего. Не умеете одеваться, говорить комплименты, вести себя за столом, понятия не имеете, как разговаривать с аристократией, а как – со слугами. Не сумеете вытянуть информацию и у ребенка. Вы…
– Мы – из чаардана Ласкольника, госпожа Бесара. – Кайлеан закончила укладывать волосы Даг и критично осмотрела результат. – И мы согласились на все это. Остальное не имеет значения.
– Не имеет значения? – Черные глаза угрожающе сузились. – Вы такие глупые или такие высокомерные?
Кайлеан вздохнула:
– Ни одно ни другое. Давно, когда чаардан только возникал, Ласкольник охотился на банду Саврехса-лес-Моноха. Бандит этот знал провинцию как никто другой, сидел в наших землях с конца войны, старый налетчик, и сперва рвал се-кохландийские а’кееры, а потом, в годы мира, не сумел найти себе места. У него имелись по селам и городкам верные люди, он был знаком с вождями кочевых племен, мог, если нужно, найти подмогу по одну и по другую сторону границы, а когда узнал, с кем имеет дело, – исчез. Кха-дар рассказывал мне как-то, что он три месяца планировал, как вытащить изгнанника из укрытия, как расставлял силки, подсовывал якобы плохо охраняемые караваны. Нет, госпожа Бесара, – Кайлеан вскинула руку, – я хочу закончить. Это должно было стать большой охотой, но однажды пришла весть, что лес-Монох покинул лежбище и крадется в глубь империи. Кха-дар поднял чаардан на ноги – а было у него в ту пору едва с дюжину лошадей, – по дороге созвал еще нескольких всадников и настиг банду на полдороге от Лифрева.
– И зачем ты мне это рассказываешь?
– Потому что я видела это много раз: интриги и фортели, которые планируются на много дней наперед, не получаются, поскольку кто-то заплутал или немного запоздал. А потому, когда планы рушатся, надо либо проводить долгие дни, составляя планы новые, либо просто сделать то, что нужно… – Она поколебалась. – Я не могу найти подходящих слов, госпожа Бесара…
– Ты говоришь об импровизации?
– Да. И нет смысла рассчитывать на то, что мир ляжет тебе под ноги – когда ты становишься против других, у этих других уже есть свои планы и желания.
– Ну, – Дагена хищно улыбнулась и, несмотря на платье и чудесную прическу, на миг выглядела как истинная дикарка с пограничья. – Чаще всего они хотят увидать свою стрелу у тебя в кишках. У нас, когда мы теряем кого-нибудь из чаардана, говорят: «такая