же тогда голова нашего государства?
– А нету.
– Ха-ха-ха!
– Не в этом дело, голова она или не голова, – продолжила Светка. – Она на самом деле существует!
– Да что ты говоришь?! – изобразила притворное изумление Маринка.
– Ой, девочки, существует! Это просто другая страна… Нет! Другая планета, другая галактика даже. И поначалу так странно увидеть в этой галактике обыкновенное такое… земное говно.
– Ха-ха-ха!
– Да ну вас!.. Нет, я почему о Москве мечтала? Потому, что у нас все только о Москве и говорят, словно других городов нет. Даже самая народная группа поёт: «За нами Россия – Москва и Арбат». Не Урал и Камчатка, или для рифмы к слову «комбат» могли бы упомянуть Волгоград. Нет, вся страна огромная в нашем сознании ограничивается Москвой и её самой известной улицей. Фильмы снимают о столичных баловнях судьбы, про их жизнь и прочие выкрутасы. Иногда только прибегают к образу остальной России в качестве сарказма или пародии на людей. На днях была передача про какой-то посёлок на Урале, где нет ни света, ни дорог, ни прочих норм третьего тысячелетия даже для стран Третьего мира. И репортёр обитателей этого посёлка мучает одним вопросом: чего они тут сидят и никуда не уедут? С какими-то нотками иронии и недоумения в голосе спрашивает, словно они от нечего делать такой дурью маются и хорошо жить не хотят, когда кругом сплошная роскошь. Дескать, какие странные люди: чего они в России живут? А куда им бежать со своей Родины, кто и где их ждёт, кому они нужны? Одна шестая часть мира почти пустая стоит, все за бугор или в столицу драпают – власть должна бы приплачивать таким, кто продолжает в стране жить, несмотря ни на что, а их откровенно выставляют каким-то отстоем. И как уехать, если даже дороги нет? Только одна узкоколейка с прогнившими шпалами и шатающимися рельсами связывает посёлок с «большой землёй». По ней можно добраться только на самодельной вагонетке «Пионерке» с моторчиком, который заводится, как на лодке, дерганием за шнур, а управляется вагонетка рулем-палкой. Перевозчик с людей денег не берёт, потому если взял деньги, значит, обязан доставить пассажиров целыми и невредимыми, а на такой кривой колее в любой момент колесо может соскочить. Он их даже инструктирует: чуть что – сразу спрыгивайте. Рельсы на узкоколейке старые, но крепкие, из легированной стали – такие на вторсырье принимают по восемь рублей за кило. Один раз какие-то лиходеи больше ста метров полотна украли, так люди вышли стар и млад с кайлами и лопатами восстанавливать свою дорогу. Берегут эту колею как зеницу ока, а местные власти над ними смеются: «Нам вас выселить дешевле, дуралеи, чем дорогу к вам прокладывать».
– Ещё и власти имеются в таком развале?
– А как же, где их сейчас нет? Над любой чахлой деревней в три двора администрация в три этажа высится. Тамошняя власть, конечно же, в такой дыре сама не живёт, но изредка приезжает, держит руку «на пульсе жизни». Народ просит нормальную дорогу, власть мудро отбивается: «Ещё не пробил час, товарищи – не все ангольские детишки накормлены».