устроить танцевальный вечер. Войнова вспомнила лицо вэйна, затем его матери. Идти туда не очень-то хотелось, но эти намеки, что она сторонится общества и превращается в дикарку… Возможно, подруга права. После обеда девушка поднялась в свою комнату и, открыв шкаф, обозрела скудный гардероб. Анфиса-то, как всегда, расфуфырится.
Через час Тиса ждала Ганну у ворот увежской гимназии, приземистого здания с большим круглым палисадником во дворе. Клены хлопали в листья-ладоши, солнце согревало макушку. Учительница помахала рукой из окна и распустила своих подопечных. Тиса смотрела на пробегающих мимо гимназисток – румяных, живых и говорливых, словно стайка свиристелей.
– Как я рада тебя видеть! – Ганна обняла ее. – Что-то случилось? Нечасто ты ко мне в гимназию заходишь.
– Ничего не случилось, просто прошу помочь мне кое-чем.
Узнав причину, Лисова чмокнула подругу в щеку.
– Уж не молодой ли старшина на тебя так хорошо влияет?
– Не думаю, – Тиса почувствовала, как загорелись уши. Она не могла ответить на этот вопрос точнее, поскольку сама не до конца понимала собственные желания.
Ганна подхватила ее под руку, и они поспешили по дорожке к дому Дарьи Комаровой – хорошей швее и знакомой Лисовой, которая частенько плела кружева для клиенток мастерицы. Следующие два часа Тиса провела в роли объекта для измерения вдоль и поперек. Обсуждался фасон, ткань, цвет будущего платья. Также она купила у швеи набор пуговиц – давно хотела заменить на своей черной кофте – и еще несколько красивых лент для волос. Особенно ей понравилась василькового цвета ленточка с серебристой ниткой по краю, неброского вида, но со вкусом. Тиса недолго думая затянула волосы в хвост и повязала его обновой.
В часть она вернулась с закатом. На крыльце капитанскую дочь перехватил Витер. Он предстал перед ней в расстегнутом мундире – старшину, видимо, донимала жара. Вид голой мужской груди слегка смутил Тису.
– Добрый вечер, Тиса Лазаровна! Не поздно ли гулять в одиночестве?
– Я не боюсь, – задрав подбородок, Войнова старалась смотреть ему в лицо, в то же время избегая глаз.
Заметив ее смущение, мужчина улыбнулся краем губ.
– Вы, должно быть, слышали о приеме у нашего любимого градоначальника? – Девушка кивнула. – Ему не терпится снова похвастаться столичным хлыщом, – последнее слово старшина словно выплюнул. – Я надеюсь, вы поедете?
Он неловко вытянул руку и оперся о косяк двери.
Надежда быстренько проскользнуть мимо пропала. Тису посетила догадка – Витер, вероятно, пьян, и не стоит его распалять.
– Да, отец в числе приглашенных.
– Без вас вечер пройдет дьявольски скучно.
Грубый тон, каким была произнесена фраза, не помог скрыть неуверенность. Тиса оглянулась, сожалея, что никого нет поблизости: Крохов позволял себе вольности только без свидетелей. Прямолинейность его вызвала в душе Тисы волну неясной тревоги и чувство, словно ее подталкивают к клетке с большим куском сыра и дверца вот-вот захлопнется.
Из окна послышался чей-то продолжительный хриплый кашель. Мужчина отвлекся,