будет установлена уже ваша аппаратура…
Фетисов пожал плечами.
– А хоть бы и так? Вам-то чего бояться?
– А вы, пожалуй, правы… Хорошо, пусть будет так!
– Что будем делать? – спросил Илья, когда они с Шумским расположились за столом в снимаемой Фетисовым квартире.
– Всё очень просто, – Шумский листал дело. – Сейчас заменим несколько ключевых документов, лежащих в основе обвинения, на точно такие же, но поддельные…
– И что это даст?
– А вы не понимаете? Я на суде потребую повторной экспертизы этих бумаг и когда выявится фальсификация, потребую на этом основании изменить формулировку обвинения с «хищения в особо крупных размерах» на более мягкую.
– Но ведь ваш клиент всё одно «сядет»?
– «Сядет», никуда не денется! Этого не избежать. Но под расстрел-то не попадёт? Кстати, откажитесь под благовидным предлогом от поддержки обвинения в суде. Пусть это сделает кто-нибудь другой.
– Это я уже и сам сообразил.
– Илья, как такое могло произойти?
Прокурор был бледен и держался за сердце. Он несколько минут как вернулся из суда, где только что отпраздновал сенсационную победу Шумский.
– Откуда мне знать? – пожал плечами Фетисов. – Доступ к папке имел не я один…
– Ты хочешь сказать, что это я подменил бумаги?
Прокурор привстал, но тут же снова рухнул в кресло. Лицо его посерело. Фетисов брезгливо поморщился и вышел из кабинета. Бросил на ходу секретарше: – Вызывайте «скорую», ему плохо, – и пошёл в свой кабинет писать заявление об уходе…
Когда через час Фетисов вновь зашёл в приёмную, секретарша взглянула на него, как на Дракулу. Фетисов обернулся, делая вид, что проверяет, нет ли кого сзади, пожал плечами и спросил:
– У кого подписать заявление?
Секретарша молча кивнула на кабинет заместителя прокурора. Фетисов постучал, дождался разрешения и вошёл.
Заместитель прокурора встретил его улыбкой. Что и не удивительно, он уже давно метил в прокурорское кресло.
– А чего стучал? Марина где?
– На месте, но в ступоре…
– Понятно… Чего хотел?
Фетисов протянул заявление.
– И куда собрался? – спросил заместитель прокурора, читая бумагу.
– Решил вернуться в Москву.
– И правильно решил. Дома оно завсегда лучше!
«Ай да Шумский, – думал Фетисов, покидая кабинет, – и здесь подсуетился!»
В областной прокуратуре никаких препон чинить не стали и завизировали просьбу об увольнении. В конце дня Фетисов, слегка ошалевший от такого везения, шёл домой уже совершенно свободным от службы человеком. Квартира встретила его открытыми дверцами шкафов и запиской на столе.
«Так поступают или недотёпы, или подлецы. Ты не недотёпа. А с подлецом я жить не желаю! На развод подам сама». Внизу стояло имя жены.
«Вот и всё, – подумал Фетисов. – Пора собираться в дорогу». И достал с полки