желание освободить мочевой пузырь.
На улице было сыро и ветрено. Фонари мерцали тусклым светом, подсвечивали редкие капли дождя.
Не выразить словами ее глаза, она смотрела на меня как на океан, в котором собралась топиться. Ее щеки раскраснелись, длинные пальчики дрожали, и я видел царапину на красном лаке мизинца. Она втянула голову в плечи, сомкнула стройные ноги.
«Холодно без колгот» – подумал я.
– Платон, мы можем еще погулять, у меня время есть – шептала она, опустив голову и прижав руки к моему животу, как к дверце храма.
– В другой раз, принцесса. Мне рано утром нужно быть на работе – как можно невиннее ответил я и очень быстро набрал номер такси.
Таксист был похож на сваренного рака, а его машина напоминала дождевую тучу. Рак высунулся из тучи и сказал, что продастся за двести рублей. Как можно незаметнее я сунул ему деньги и открыл дверь, приглашая Настю. Она стояла в нерешительности. Еще один миг и она начнет рассказывать, как сидела вчера в интернете и читала про «первый раз», как брила ноги перед выездом и поэтому опоздала, как аккуратно укладывала сменное белье и маленькое полотенце, которое мама подарила ей еще в школе на восьмое марта. Вот-вот она должна была начать говорить, что ее чрезмерная целомудренность вызывает насмешки у сверстниц, что ей страшно и хочется в то же время, что я тот самый мужчина, который сделает это и не обидит. Тот, рядом с которым уже не нужно никого искать»
– Ну чего стоишь, принцесса – сказал я изо-всех сил стараясь показаться улыбчивым и смешным, как завещал Сергей Александрович, – садись, а то замерзнешь.
– Не называй меня так! – по-звериному, с ударением на «меня» крикнула Настя и уселась в машину.
Она все поняла. Я унизил ее отказом и не почувствовал мук совести.
«И душу по кругу уносит, как тело желтое такси» – вспомнил я строчку из своего школьного стихотворения и подумал, что пишу я лучше, чем обращаюсь с женщинами.
Одиноко и сгорбленно, косолапя на правую ноги я отправился прочь от горящего белыми огнями кинотеатра.
– Милый, любимый мой Леха – кричал в трубку телефона, – выручай, я умру, если сегодня буду пить один. Земля сошла с орбиты, листы на земле перестали гнить, волк отказался сожрать зайца, я поднял глаза и не увидел небо.
– Что ты несешь? – кричал Леха радостно, я тебя не понимаю, что случилось, скажи толком, ты жив? Здоров?
– Такая жизнь, что здоровье не помогает – сказал и назвал адрес пивной, в которой хотел видеть Леху сегодня ночью.
Я не склонен к дружбе, с собутыльниками у меня получается лучше. Леха всегда был моим собутыльником, но нам случалось быть вместе и в наши трезвые дни. Он очень меня любил и ценил наш союз, я же видел в нем все то, что мечтал видеть в себе: целеустремленность, щедрость, обожание своего дела, искренность, чувственность, а самое главное, Леха обладал невероятным, могущественным как гора умом. Он знал все и помнил все.
Он работал