курили, расслабляясь перед инсталляцией, она поведала, что штырь в центре круга инсталляции – антенна, передающая псионные эманации сикеров в пограничные миры, просящие эгрегоров (шаманы называют их духами) о защите и покровительстве на случай чего-нибудь непредвиденного. Коптящие свечки должны обеспечить восходящий поток, перебросить мост между нами и нексусом. Свечки пахнут ладаном. Давным-давно люди использовали ладан чтобы «восходить на небо к Богу», теперь эта практика давно забыта, но сикеры этим пользуются. Кристаллы же, что лежат на разном удалении и на разной высоте от эпицентра, служат как оптико-волоконное соединение с Интернетом: передают сигналы и принимают их. Что это за сигналы, Дара не знала точно, но Эрг знал.
Когда те докурили, они грубо прервали нашу беседу и позвали войти в центр этой пентаграммы, разложенной на земле. Если бы я не хотел так спать, то почувствовал бы себя служителем какого-то нелепого культа. Впрочем, это уже не так важно.
Мы вошли в круг. Эрг стоял напротив меня, он взял за руки Тачана и Дару, Дара – меня и Эрга, Тачан – Эрга и меня, а я – Дару и Тачана. Повисло молчание, потом пирамидки замигали как оголделые, поднялся ветер, но он дул сверху вниз, как будто мы были в аэродинамической трубе, поставленной на одну из своих сторон. Статическое напряжение, появившееся из воздуха наэлектризовало мою синтетическую куртку и заставило мои волосы шевелиться. Сон сразу прошел, как только все действо началось.
– Арайя тора! – закричал кто-то из парней. – Мызган ер мызган. Эрг тора, Точан тора, Дара тора, мызган ер мызган!
Ударила первая молния. Она ударила так близко, что я хотел закрыть лицо руками. Но меня держали за руки. Очевидно, было очень важно чтобы руки не разжимались. Это можно объяснить с точки зрения всяких культов: нарушалась кольцевая связь и все волшебство этого синего ветра, бьющего сверху, могло уйти в землю. Я не хотел думать, но и наблюдать за действом не мог. Свет слепил меня, хотя голос рос в своей силе и мощи. Он повторял странные слова, служившие пропуском в пограничные миры. Казалось, что-то по ту сторону света отвечало ему или вторило, а может, и то и другое одновременно. Хор повторял его слова, поэтому мы уже были не одни.
– Арайя тора, мызган ер мызган!!!
Руки ребят, которые я судорожно сжимал своими кистями, растворились. Хватаясь за воздух, мое существо падало в беспробудный свет, заполонивший все вокруг. Он был настолько ярок, что не хотелось открывать глаза. Да и не нужно было, я видел все сквозь сомкнутые веки. Треснувшее под натиском тех древних слов пространство выпускало нас наружу, туда, откуда мы и пришли в наш смещенный мир периферийного типа. Если у слова «реинкорнация» есть смысл, то я видел практическое приложение этого смысла в моем падении. Свет впивался в мое сознание множеством острых кинжалов.
Это и был НЕКСУС…
II
Мои самые страшные опасения подтвердились. Инсталляция, как