мешает, ещё как мешает. А ещё ты умел делать настоящий Выбор, дедушка Крис. Папа тоже умеет. Даже брат вон умеет, а я…
А я всего-то и смог, что загнать свои поезда на две тупиковых ветки по маршруту «Кай» и «Тома», беспечно повторяя в пути твою мантру «Одно другому не…» Мантру, которая не более чем пустой звук, если не сумел пропустить её серебряной нитью сквозь сердце, разрезав его на столько частей, сколько требуют те, кто тебя любит.
– А правда, сын, – голос Флина раздался вдруг над самым Максимовым ухом, – защитись ты, пока предлагают. Выгорит – не выгорит, это уже второй вопрос, так хотя бы учебную отсрочку получишь от…
– Да знаю, знаю, – с плохо скрываемым раздражением пробурчал Макс, прикрыв глаза и мотнув головой, чтобы отогнать прочь стихотворную кавалькаду вариаций на тему «ветер – Вебер – выбор – Выборг – киборг…». Поэзией не заработаешь, а на работе ему и так приходится прогонять через себя грузовые вагоны слов, вот, даже на элементарное общение с близкими уже сил не хватает…
Цветные пятна под уставшими веками программиста лениво побродили из стороны в сторону, а потом слились в звёздное скопление, планеты выстроились в ряд, и далёким росчерком кометы над ними проступило едва заметное: «Что, если нейтраль – не бегство от выбора, а самый что ни на есть сложный выбор?»
Решать тебе, Макс Вебер.
5
Первосвященник
– Хлеб будете белый или серый? Наполнители: крабовое мясо, стейк, курица, вегетарианс…
– Мне бы чайку, сын мой, да покрепче.
Низкий, неторопливый голос, подобный благовесту над Кижами, заставил Макса выйти из сонного ступора и распахнуть глаза, в упор встретившись с добрым, задумчивым взглядом служителя божьего.
Радужка цвета морёного дуба сканером прошлась по лицу парня, помешав ему отшлифовать в уме шуточную мысль, что поп подбирает напитки под цвет собственных пресвятых очей, ибо нехорошо смеяться над человеком, второй глаз которого скрыт под плотной повязкой.
– Да, конечно, – переходя к финальному «end» в закольцованном алгоритме субботнего утра, Макс кивком головы пригласил попа сразу на кассу.
Порывшись в глубоком кармане тёмно-зелёной рясы, поп извлёк оттуда пластиковую карточку. Транзакция проходила до ужаса медленно, надо полагать, что не через спутник, как у всех нормальных людей, а с помощью ангельской почты, поэтому Макс вновь успел задремать над кассовым аппаратом и очнулся, словно получив разряд под рёбра, от короткой поповой фразы:
– Скоро будет у тебя мальчик… махонький, интересный.
– Э-э… Не понял, это вы мне? – сиплым, как у гопника из Солнцево, голосом уточнил Макс.
– Тебе, тебе, сын мой, – как ни в чём не бывало, откликнулся поп. – Отречёшься от шелухи, которой ты жизнь свою наполняешь, ради того, что назначено судьбой и природой…
Тонкие пальцы программиста впились в край полированной столешницы. Титаническим усилием воли Макс удержал на краю побледневших