как пощёчина, формуле: «Любишь кататься – люби и саночки возить».
Со свистом втянув в себя воздух, Тома распахнула глаза.
Двойная колея у твоих санок, царица Тамара. Двойная, чёрт её раздери.
7
Колесница
Суток с небольшим Максу оказалось достаточно, чтобы допилить свою чудо-программу, а его начальнику – для того, чтобы сварганить презентацию той самой проги и ляпнуть прямо на конференции, что его подопечный, то бишь Макс, будет защищать по ней кандидатскую.
Всё бы ничего, но у этой кандидатской, кроме названия, пока не было написано ровным счётом ничего.
– А вы, часом, никого не забыли спросить? – презрев последние крохи субординации, напал Максим на руководителя, едва объявили перерыв. – Могу ли я, уж не говоря о том, хо…
– Макс, тема абсолютно новая, понимаешь? Об актуальности нечего и говорить, – глаза начальника, как и прежде, загорелись маниакальным огнём. – Более того, я тебе расскажу один секрет… Этой разработкой уже заинтересовались сверху, в департаменте социальной политики, так что помощь по мере сил нам окажут. Но действовать нужно быстро. Сейчас или никогда, знаешь ли, как и всё в нашей жизни…
Пришибленный последней фразой, которую начальник бросил ему в лицо уже на низком старте к группе коллег, Макс не нашёл, что ответить. Более того, он вдруг почувствовал, что не в силах даже поднять глаза, словно вместо шефа, который, кстати, не сказал главного – что Максова кандидатская станет ступенькой к его собственной докторской – вдруг увидел высокий тонкий призрак своего деда, услышал его тихий голос, который был ему знаком по редким видеозаписям, и, подчиняясь ему, завёл в своём сердце этот таймер, что не позволит ему тратить впустую ни единой минуты своей жизни.
8
Справедливость
Жидкая ртуть портала гудела, словно туго натянутый бубен под рукой шамана. Крупное воронье перо порхало в воздухе, вычеркивая на шуршащем пергаменте одну строку за другой, и в невидимой базе данных напротив имен тех, кто нашел в себе смелость явиться на зов почтовой рассылки, загорались зелёные огоньки.
Транскодеры шли к порталу в тишине и мгле, поодиночке, бледные, напряжённые – вдруг ловушка? Подходили вплотную к тонкой грани, что пахла молоком и сосновой смолой, делали короткий вдох в попытке заполнить пустоту под рёбрами, и, не оглядываясь за плечо, рывком бросали свои цифровые тела в зазеркальное где-то, в точку, где воплотится мечта, приложение сил даст невиданный результат…4
Были и такие, кто оборачивался назад, теребя рукав в поисках одобрительного кивка или бумажки с официальной гарантией безопасности, но когда они прекращали созерцать травы до колен и полузасыпанные песком жёлтые кирпичи пройденной дороги, второго шанса перед ними уже не было. Одна лишь белёсая хмарь.
Но Кай бежал от ледяной заплечной пустоты, готовый на что угодно – упасть с обрыва,