уголке мира, Ковыла был могучим малым. С младых ногтей крепко держал он молот в руках, и никогда не промахивался по наковальне. Под его расшитой рубахой бугрились мощные мышцы. Как было уже выше подмечено – широкая грудь колесом, а к ней прилагались высокий рост, объемные бицепсы и трицепсы, заставлявшие трепетать не одну сотню ребят и девчат, только первых от боязни, а вторых от умиления. Плюс к этому белозубая улыбка и кудрявая шевелюра, делали его объектом воздыханий девчат практически всей кузнечной слободы и не только. А ещё Ковыла умел жонглировать многопудовыми наковальнями, ибо дури в нем было как в буйволе. Но это только в перерывах между основной работой, покуда ему подмастерья новую дубовую рукоять для молота взамен сломанной ладили. В общем, лучшего кандидата, явно выраженного мезоморфоного типа телосложения, в богатыри во всем княжестве было трудно найти.
Конкуренцию ему мало кто мог составить, может, вот, Берестей – плотник, столяр, зодчий. Ростом Берестей, типичный эндоморф, к сожалению не вышел, на две головы был ниже Ковылы, однако природа матушка силой его одарила с лихвой. Косая сажень в плечах, которые по размаху почти равнялись его росту, говорили о практически неограниченной могучести искусного плотника. Как и кузнец с молотом, Берестей ещё малышом взял в руки топор и с тех пор с ним практически не расставался. Едва ли не в одиночку брался избы рубить, нося на своем горбу по два бревна за раз. Мощный аки вепрь был Берестей. Правду бают или нет, но случай с ним, говорят, занятный случился. Однажды, когда он тесал очередное бревно, его горе-помощники не удержали стропилу на крыше, и тяжеленный тес, с грохотом ухнула прямо ему на горб. От удара переломилась стропила пополам, а увлекшийся работой Берестей только дернул плечом, сбрасывая щепы со спины, и как ни в чем не бывало, продолжил обтесывать дерево. Вот он, какой был несгибаемый силач Берестей.
Третий кандидат в богатыри, гончар Кремнеяр, с первого взгляда был не такой выдающийся как его коллеги. Внешне он меньше этих двух походил на могучего воина. Не такой высокий как кузнец, и не такой широкоплечий как плотник, он представлял собой третий тип физической личности – эктоморфный. Ничего на первый взгляд выдающегося, но в его стройном жилистом теле, а особенно в его руках, на самом деле дремала до поры огромная силушка. С ранних пор месил он этими руками глину. Месил, мял, рвал, тянул и домесил до того, что уже безусым юнцом своим крепким рукопожатием выжимал скупую слезу у взрослых мужиков. С годами стал он ловок и вынослив аки матерый волк. И хоть особо смазливым не был, но девки и по нему вздыхали. Кстати, именно благодаря Кремнеяру появилась в народе поговорка, впоследствии немного переиначенная – «и ладно скроен, и крепко сшит». Причем сшит он был и в самом деле крепко тем самым пресловутым лыком – специально обработанным внутреннем слоем древесной коры, из которой делалась тетива для лука в ту давнюю пору. Его деревенский знахарь буквально по лоскутам сшил, опосля того когда ещё в отрочестве Кремнеяр вступил в схватку с медведем в малиннике. Почти на равных бились,