тоже не понравился, но она всегда была против Миши, о чем бы ни шла речь.
– У нас выбора особо нет. Другие не стремятся. – Сергею приходилось занимать примиряющую позицию.
– Это пока! Через полгода конкурс, как в МГИМО будет, сто на место. Как вам новость: Минэкономразвития опубликовало прогноз, согласно которому число безработных в этом году увеличится до восьми миллионов человек… Число москвичей, проживающих за чертой бедности, выросло в сравнении с прошлым годом на четырнадцать процентов и достигло двух миллионов… Скоро побежит народ к земле.
– Неудачник и алкаш побегут. Тебе такие нужны? – Сергей притормозил у метро, высаживая Глашу, и обменялся с женой поцелуем, на который та неожиданно горячо ответила: общий враг сближал.
– Так я и говорю, мы должны лучших отбирать, а не всяких Карловичей.
После того как Сергей согласился ехать, Миша изменился. Он воспринял согласие Крайнева как признание своих прогнозов, и сам назначил себя на роль серого кардинала. Вел себя развязно, говорил едко и саркастично, и этот его новый облик ударил по Глаше и Сергею вдвое больнее оттого, что раньше они Мишу жалели. Глаша, как это часто бывает, стала ненавидеть объект жалости, когда выяснилось, что он в ней, собственно, не нуждался. Никто не любит жалеть впустую. Миша интуитивно чувствовал неприязнь Глаши и отвечал ей еще большей развязностью, словно бросая вызов. Сергей четко понимал, что нужны еще люди, иначе жизнь в «Заре» превратится в постоянные склоки.
Зыков встретил нерадушно. В апреле их свел агент по недвижимости – Зыков вкладывался в «горячие предложения» и клюнул на две соседских, граничащих стенами квартиры. Он с ходу опустил Мишу и Сергея на пятнадцать процентов от начальной цены, но взамен, без договора и расписок, дал аванс и разрешил оставаться в квартирах хоть до Нового Года – не собирался сразу продавать.
Их впустила молодая, стройная женщина в темном платье. Могла бы казаться красивой, если б не колючие глаза. Зыков, болтавший по телефону и расхаживавший из угла в угол в большой, обставленной скорее дорого, чем красиво, гостиной, даже не поздоровался, просто махнул рукой в сторону дивана.
Его движения стали отрывистыми, речь краткой, а слушая их, он все время смотрел куда-то вниз и вбок, решая в уме свои, не связанные с гостями задачи.
– И чего вы от меня хотите? – прервал Крайнева на середине. Ему пришла эсэмэска, Зыков прочел, нахмурясь, и стал, злясь на адресата, сильно давить ответ. – Я там не буду проблемы решать.
– Может, человека пошлете? Чтобы поговорил?
– Не мешай… – Зыков набил текст, перечитал и, довольно кивнув, отправил невидимому оппоненту. – Земля точно ваша?.. Не подкопаться?.. Проверять не буду, но не дай вам бог меня наколоть. Если все как ты говоришь, они неправы. У себя в колхозе они могут через наезд решать, но здесь на таком языке не говорят. Черные или славяне?
– Наши. В смысле – русские.
– Черных совсем нет? – спросил Зыков с сожалением. – Ну ладно. Стоить будет.
– Согласны, – ответил Винер за двоих. – Еще мы с оружием так и не решили.
Зыков,