к твоим ногам, Готфрид. Над князем ты одержишь победу…
– Как ты обращаешься к королю, ведьма? – возмутился Зигфрид, вмешиваясь в разговор.
– Погоди Зигфрид, – поднял руку Готфрид. – Ей можно! Продолжай Вургильда.
– Это будет полная победа. Враг будет повержен! Твое королевство расширится Рюгенскими землями!
– Превосходно! Значит, Умилена станет моей?
– Я этого не говорила.
– Так скажи! – приказал монарх.
– Правду?
– Конечно же, правду, чертовка!
– Сын родился у твоей возлюбленной.
– Знаю.
– Только не ведаешь, кто он, и для чего рожден.
– Ну, и кто же он?
– Этот детеныш – смерть твоя, Готфрид! Умрешь в страшных муках от рук его! Проклянешь тот день, когда решил Рерик на щит брать…
– Заткнись, тварь болотная! – взревел король. – Как смеешь, нечисть грозиться мне?! На колени!
Готфрид вскочил на ноги. Лицо его исказилось яростной гримасой.
– Вяжи ее, Зигфрид! Завтра же прикажу сжечь ее на площади!
Король выбежал во двор, предоставив пленницу Зигфриду. Тот связал руки колдунье. Последняя никак не реагировала на происходящее. Она оставалась невозмутимой, и только, когда голова Зигфрида склонилась к ее лицу, тихо прошипела:
– Он был почти мой. Зачем ты вмешался?
– Так надо. Он, нам, пока нужен, – так же шепотом ответил воин.
Вургильду заперли в темнице королевского замка. К ней были приставлены двое стражников, охранявших вход. По приказу короля, на центральной площади соорудили высокий помост и вкопанный столб, обложенный хворостом.
Зигфрид застал Готфрида в тронном зале.
– Ваше Величество, место казни приведено в готовность.
– Отлично! Тащи ведьму! Сейчас зажарим ее, как куропатку на вертеле.
– Мой король, позвольте слово молвить?
– Уж не просить ли за нее будешь?
– Нет, сир. У меня предложение получше.
– Любопытно.
– Пусть ее перед смертью исповедует священник, согласно христианскому обычаю?
Монарх задумался. Предложение ему пришлось по душе. Подойдя к Зигфриду, он криво усмехнулся и похлопал его по плечу.
– А что? Это мысль. Пусть чертова баба покорежится под сенью святого креста. Дадим нечисти под хвост! Найди хорошего попа.
– Есть такой. Молодой монах. Обитает в келье.
– Исполняй.
– Слушаюсь, Ваше Величество, – поклонился Зигфрид и быстрыми шагами покинул тронный зал. Готфрид проводил его долгим пристальным взглядом.
– Никто не смеет грозить мне. Даже дьявол, – пробормотал вслед ушедшему.
Стражники вытянулись, увидев Зигфрида – правую руку короля, в сопровождении монаха, облаченного в длиннополую рясу. Лицо его скрывал надвинутый капюшон, а в скрещенных на груди руках, был зажат золотой крест.
– Отворяйте дверь! – велел Зигфрид. – Пусть ведьма исповедается перед смертью.
Когда