верблюдов промолвил: «О сын,
Кормись близ богатых и щедрых: они
Не любят сидеть за обедом одни».
Подвижник-скряга
Жил в Азии Малой подвижник. Речист,
Учен, родом знатен и жизнию чист.
Прослышав о нем, я отправился в путь
С толпою друзей, чтоб на мужа взглянуть.
Подвижник был рад иноземным гостям,
Радушную встречу устроил он нам.
Но много имея богатых жилищ,
И злата, и нив, был он щедростью нищ.
Он был в обращенье и ласков, и благ,
Но пуст был и холоден в кухне очаг.
Всю ночь он молился, усерден зело,
Не спали и мы – животы подвело!
Чуть утро хозяин является к нам
С приветом, расспросами, с лаской к гостям.
Меж нас находился один весельчак,
Который ответил хозяину так:
«Созвучьем лобзанье лишь мило своим
Со словом „питанье”, которое чтим.
Сапог не целуй, но корми, а потом
Хотя б ты ударил меня сапогом».
Блажен только тот, кто стяжательству враг,
А постник бессонный, но черствый – не благ.
Вот так же татарин на страже стоит –
Хоть очи бессонны, да сердце в нем спит.
О да! Святость – в милости. Это усвой,
А хладная речь – барабан лишь пустой!
Тот будет блажен, кто взыскует во всем
Лишь тайного смысла, забыв о пустом.
Дает лишь идея значенье словам,
Поступки, слова без идеи – лишь хлам!
Рассказ о Хатэме Тайском
Я слышал, что Тайский Хатэм скакуна
Имел вороного среди табуна.
Он легкостью – ветер, а ржанием – гром,
Мгновеннее молнии в беге своем.
Он камни разбрасывал из-под копыт –
Не туча ли вешняя с градом летит?
Пустыня ему, как вода кораблям;
За лётом его не поспеть и орлам.
О щедром Хатэме молва и хвала
До слуха царя Византии дошла:
«В щедротах Хатэму подобного нет,
А лошади равной не видывал свет».
Сказал царь везиру: «Прекрасна молва,
Но нет доказательств того, что права;
Хочу получить я такого коня,
И если отдаст он его для меня,
Поверю тому, что высок его сан,
А нет, так молва – лишь пустой барабан».
В далекий Йеменский отправлен был край
Посланник со свитою к племени Тай.
Над мертвой землею в слезах небосвод,
Но ветер весенний вновь жизнь ей несет;
Под ливнем весенним усталый посол
Со свитою поздно к Хатэму пришел;
Им злата Хатэм предложил и сластей
И тотчас коня заколол для гостей.
Здесь сутки пробыв, до Хатэма довел
Свое поручение царский посол.
Услышав об этом, был щедрый таит
Расстроен, взволнован и духом убит.
«Ах, раньше о просьбе своей почему ж
Ты мне не сказал, о мой доблестный муж?
Здесь только вчера для тебя, о посол,
Сего быстроногого я заколол.
В тот вечер