мой, батюшка! Ах…
Варварочка падает в обморок.
ФЕДОРУШКА.
Что такое? Я ничего не понимаю! Варварочка!.. А вы… вы что? Вы что молчите-то? Где батюшка? Вы… что? Утоп, что ли?… Лукич! Правда, что ли?.. Господи!.. Батюшка утоп!.. Ой… Как же это… А-а-а-а-а-а-а-а… Ба-а-а-а-атюшка-а-а-а…
Федорушка рыдает с причитаниями. Лукич неподвижен. Настенька, словно молитву твердит слово «Неправда».
«Возникает» Иван Кузьмич.
ЛУКИЧ.
Мать… пресвятая богородица! Иван Кузьмич!
Федорушка мгновенно замолкает.
ИВАН КУЗЬМИЧ.
Лукич?! А вы уж приплыли?
ЛУКИЧ.
Мы-то приплыли, а вот вы… Сгинь! Сгинь нечистая!..
ИВАН КУЗЬМИЧ.
Лукич?! Да я живой! Живой я!..
ФЕДОРУШКА.
А? Жив! Жив батюшка! Ой! Ой! Ой, радость-то какая! Ой…
Варварочка вскакивает как ни в чем не бывало.
ВАРВАРОЧКА.
Ох, батюшка родимый! Ну, наконец-то! Приехал! А Лукич так напугал, так напугал, негодник! Ха-ха-ха!..
Настенька падает в обморок. Все замирают, через секунду бросаются к ней.
ИВАН КУЗЬМИЧ.
Настенька! Настя!
ФЕДОРУШКА.
Чего это она вдруг?
ВАРВАРОЧКА.
Молчи лучше.
ИВАН КУЗЬМИЧ.
Настенька!
НАСТЕНЬКА.
Батюшка… Простите, мне как-то не по себе…
ИВАН КУЗЬМИЧ.
Все хорошо, Настенька, все хорошо.
ФЕДОРУШКА.
Тут бы радоваться надо, а ты! Вздумала тоже!
НАСТЕНЬКА.
Да-да… не волнуйтесь… сейчас все пройдет…
ИВАН КУЗЬМИЧ.
Конечно пройдет, Настенька! К чему нам грустить, коль все живы и здоровы! Лукич, а ну доставай подарки!
Федорушка и Варварочка изъявляют бурную радость.
ЛУКИЧ.
Дак это завсегда пожалуйста! У меня-то все готово!
Вносит небольшой сундук.
Венец из каменьев самоцветных для Варварочки!
Бросается к сундуку и, открыв его крышкой к зрителю. Практически скрывается за ним, издавая оттуда радостные возгласы и междометия. Лукич вносит второй сундук.
Тут, зеркальце хрустально для Федорушки.
Поступает аналогичным образом.
Вот, для Настеньки, Иван Кузьмич, я ж так и не сыскал.
ИВАН КУЗЬМИЧ.
Есть и для Настеньки!
ЛУКИЧ.
Да ну! И где же?
ИВАН КУЗЬМИЧ.
Должон быть… коли Чудище меня не обмануло…
НАСТЕНЬКА.
Чудище?..
Появляется Аленький цветочек.
Варварочка и Федорушка одновременно выглядывают из-за сундуков, хором ахают и замирают, глядя на цветок. Остальные, продолжая диалог, тоже не в силах оторвать от него глаз.
ЛУКИЧ.
Да-а-а… это да-а-а… ну, Иван Кузьмич, ну… это да-а-а…
ИВАН КУЗЬМИЧ.
Вот и гостинец твой, Настенька. Что же не берешь ты его? Отчего не радуешься?
НАСТЕНЬКА.
Батюшка, спасибо тебе, родимый! Спасибо… Странно видеть наяву мечту заветную…
Так ждала я это чудо, да не чудно мне; а и рада