на сердце у тебя, батюшка. Ты скажи нам, что случилось; ты поведай свое горюшко.
Лукич возвращается.
ИВАН КУЗЬМИЧ.
Хм… Устал я больно с дороги. Оттого, видать, тоска во взгляде кажется.
Лукич, ты что стоишь-то? Пировать мы будем, али нет?
ЛУКИЧ (Задумчиво).
Будем – будем… Пировать мы даже очень… это… с радостью…
Уходит.
ИВАН КУЗЬМИЧ.
Ну вот и славно!
Лукич возвращается.
ЛУКИЧ (Смущённо).
Только, тут у нас, вродь как, одна заминочка…
Подзывает Ивана Кузьмича к себе.
ИВАН КУЗЬМИЧ (Подходя к нему).
Ну что ещё? Столы накрыть не можете?
ЛУКИЧ.
Люди говорят, что Вас тут нету в доме. Потому приказы ваши исполнять не могут.
ИВАН КУЗЬМИЧ.
Меня нет?! Ослепли, что ли, разом все? (Громко.) Ослепли и оглохли?! Или ждут, чтоб дал кому-то подзатыльник?
ЛУКИЧ.
Слышат всё они, но ходят уже слухи… Говорят… что вы не настоящий.
ИВАН КУЗЬМИЧ.
Ну, народ у нас! Придумают же глупости!
ЛУКИЧ.
Уж сказали б честь по чести, что случилось-то. Чтоб, вродь как, за колдуна Вас кто не принял, да… за лешего.
НАСТЕНЬКА (Подходя к ним)
Возвращался из далёка ты и ранее, но таким тревожным я тебя не видела.
ИВАН КУЗЬМИЧ.
Ладно, ладно. Врать не стану. Будет у меня с вами важный разговор. Но только не сейчас! Потерпите три денька. А пока… ну, считайте, что это маленький секрет.
Варварочка и федорушка.
СЕКРЕТ!!!
Тут же бросают свои сундуки, подбегают к Ивану Кузмичу. Тараторят наперебой.
Секрет?! Какой секрет? Ой, батюшка, расскажите! Мы же ночей спать не будем! Мы же есть-пить не сможем! Расскажите нам секрет! Как же так! Секрет – а мы-то и не знаем!? Мы-то не ведаем! Батюшка, родненький, ну пожалуйста, ну хоть чуточку, расскажите секрет! Хоть немножечко!
ИВАН КУЗЬМИЧ.
Тихо вы! Господи! Вон, берите подарки и радуйтесь!
ФЕДОРУШКА (Обиженно).
А секрет? Уж сказал бы и бог-то с ним.
ИВАН КУЗЬМИЧ.
Цыц, я сказал!
ВАРВАРОЧКА.
Ладно, пойдём, Федорушка, коли гонят нас. Вот уж важность какая – через три дни сказать можно, а сейчас – ну прям никак! Прям, не высказать!
ИВАН КУЗЬМИЧ.
Да тьфу-ты! Чтоб вас!.. Слушайте все, коли так!
Отовсюду тут же заинтересованно выглядывают мужики и бабы – домашняя челядь.
Не хотел говорить сразу, да видно… беды не спрячешь.
Через три дня должен я вернуться в страну заповедную к ужасному Чудовищу. И там казнит оно меня смертью лютою за то, что взял я у него цветочек Аленький. Так вот. Но пока об этом горевать не надобно. За три дня, авось, мы что-нибудь придумаем.
Варварочка и Федорушка ахают.
НАСТЕНЬКА.
Так вот какую цену заплатил ты за гостинец мой чудесный!
ВАРВАРОЧКА.
Ой, батюшка, да ты забудь про эти ужасы! Не возвращайся туда – и все!
ИВАН КУЗЬМИЧ.
Не могу: