женщине так и не пришло. – Александр Николаевич заехал обсудить кое-какие вопросы по поводу…
– В нашей постели, – обманутый муж в два шага достиг спальни.
Смятое постельное белье и приплюснутые подушки сами говорили за то, чем тут занимались. В его отсутствие. Пока он все бегает по полям, отыскивая ржавые осколки, выслушивая бредни выживших из ума дедов и старушек, оставшихся в живых свидетелей давно прошедшей войны.
– Дрянь! – рука оскорбленного занеслась для звонкой пощечины.
Сзади обиженно хлопнула входная дверь. Как истинный джентльмен, гость ушел по-английски, не попрощавшись, оставив их вдвоем выяснять вмиг осложнившиеся отношения. Не царское дело в навозе ковыряться.
– Дрянь! – карающая десница опустилась, и звук хлесткой оплеухи, дребезжа, поплыл по всей квартире.
– Я… дрянь? – испытав на себе праведный гнев мужа, женщина отшатнулась, уперлась в стенку, в ее глазах зажегся яростный огонь. – А ты, ты не дрянь? Ты… ты об этом ничего не знал и даже не догадывался?
– Не знал, – в голосе Игоря не осталось прежней уверенности.
– Он не знал! Думаешь, тебя, заштатного учителя, за красивые глазки пригласили в престижный институт? Дали жилье, а люди годами ждут его? Ты об этом не задумывался? Ты… ты смог бы сам защитить свою работу? Твою никчемную писанину о том, чего никогда не было. Тебе дали заказ в угоду времени, и ты его выполнил. Ты прекрасно обо всем знал и молчал. Тебе, мой дорогой Игорек, было удобно. А потому-то ты и закрывал на все глаза, охотно и старательно надевал на нос розовые очки.
– Я ничего не знал… – тупо твердил мужчина, выставляя перед собой несуществующий щит обиженной невинности.
– Ты делал вид, что ничего не знал. А теперь знаешь. Но учти, если ты еще раз мне скажешь, то… – пылающий женский взгляд, полный ненависти и презрения, в один миг разбил в дребезги все его бастионы.
Муж поднял на нее глаза, полные невысказанной муки, позора и собственного бессилия. Несколькими фразами его низвергли с высоты положения, на котором он удобно устроился в собственном мнении, в глубине души приписывая все свои успехи своим способностям. На что-то он и прикрывал глаза, почитая это за ничего не значащий флирт.
– Здесь ты жить не останешься. Квартира моя. Я ее получила. Теперь ты знаешь. В институте тебя терпят исключительно благодаря поддержке со стороны Шестакова. Выбирай. Или развод, или мы с тобой отныне делаем вид, что ничего между нами не произошло. Но ты, мой дружок, предоставляешь мне полную свободу и ни во что не вмешиваешься…
Вокруг рушился мир, еще несколько минут назад казавшийся таким весь удобно обустроенным и незыблемым. Часто-часто моргая, мужчина протянул вперед руки в надежде решить все миром, невнятно мямлил.
– А теперь ты убирайся! – брезгливо поджимая свои наполненные презрением губы, женщина вытянула решительную руку в сторону двери.
– Куда? – затряслись губы, потерянный взгляд метнулся