тот, ни другой не ответили на приветствие, с недоверием поглядывая на незнакомого господина.
– Ну-ка, ведите себя, как следует, – рыкнул на них Робсон.
– Это как? – съехидничал Утр, – присесть в книксене? Извиняйте, господин начальник полицай!
– Не обучены на чердаках да в подвалах обитаючи, – добавил с издевкой Лайм.
– Все в порядке, мистер Робсон, – успокоил офицера Грин. – Мы разберемся.
Но в своем кабинете лейтенант привык держать инициативу в кулаке.
– Вы поедете с мистером Грином, – тоном, не терпящим возражений, сказал он.
– В очередной приемник, что ли?
– Почему сразу приемник? – спросил мистер Грин. – Вполне приличное заведение!
– Значит, тюрьма, – сделал вывод Утр.
– Или колония, – добавил Лайм.
– Не буду вас ни в чем убеждать, – успокоил их мистер Грин, – на месте все сами увидите. Ну? Согласны?
– А чё вы спрашиваете! – фыркнул Утр. – Тут ваша сила и ваша власть.
– Тут вы за нас все решаете, – смотрел волчонком Лайм. – Ишь, какие рожи довольные!
– Небось и сейчас уже решили! – демонстративно отвернулся к окну Утр.
– Все равно завтра сбежим, – пообещал Лайм.
– Не сбежите, – уверенно сказал мистер Грин, поворачивая их к двери.
– Чё, в клетку засадите? – сплюнул сквозь зубы Утр.
– В клетку сажать не будем. Да и нет у нас клеток.
– Тогда сбежим, – с бахвальством пообещал Лайм. – Нам не впервой!
– Вам у нас понравится, – пообещал мистер Грин, подталкивая ребят к выходу. – Попрощайтесь с добрым господином лейтенантом.
– Он не дама, – сказал Утр.
– Пока, полиция! – сказал Лайм.
В Центре новеньких отмыли, переодели, накормили и мистер Грин повел их на экскурсию.
– Здесь вам предстоит жить до окончания школы, – как о чем-то решенном, говорил он.
Ребята чувствовали себя немного неловко в новых кроссовках и спортивных костюмах. Они еще были под впечатлением сытного и разнообразного обеда, и магазина, где им позволили целый час копаться в вещах и выбирать себе любую одежду.
– А с чего ты взял, что мы будем ходить в твою школу? – уже без прежней агрессии спросил Утр.
– В мою вы ходить точно не будете, я свою школу давно закончил. И университет закончил, – в том, как разговаривал с ними этот мистер, было что-то непривычное. Он не давил на них, не командовал – туда пошли, сюда. Он говорил как с равными и как с давно знакомыми ему ребятами, и даже ни одного раза не сморщился от их грубости или хамства. – А вот ваша школа еще плачет по таким замечательным мальчуганам!
– Первый раз вижу такой спецприемник, – признался Лайм. – Обычно привезут в какой-то гадюшник, похлеще нашего подвала. Сначала почки отобьют, кровянку из носа пустят. Потом в карцере дня три продержат, и только потом жрачки дадут, да воды умыться.
– У вас карцер есть? – спросил Утр.
– Пока