различались кардинально…
Там, в арке дома, я прикурил очередную сигарету, слушая, что мне говорил Андрей.
– Вот смотри, Володя, – сказал Андрей, – простая ситуация: идёшь ты, к примеру, по Большому проспекту, а навстречу тебе молодая, симпатичная и одинокая женщина с ребёнком в коляске. Эта молодая мама просит: «Молодой человек, помогите колясочку по лестнице поднять». Ты знаешь, что здесь, на Большом, в старом городе, в домах лифтов нет и ей действительно одной справиться трудно.
Вот скажи, ты разве откажешься ей помочь? Что в этом плохого?
– Андрей, – ответил я, – в том, чтобы помочь, нет ничего плохого, но я знаю, куда ты клонишь, и поэтому говорю: нет.
– Сразу нет! – отвечает он. – А она, межу прочим, давно одинока, у неё, может быть, месяц мужика не было. А у тебя дома с женой небольшой конфликт, и вы тоже….
– Андрей, – перебил я его, – у меня дома с женой всё в порядке.
– Хорошо, не у тебя, у меня с женой…
– Слушай, – опять перебиваю я, – ты что хочешь от меня услышать? То, что я думаю, или что-то другое?
– Ты, Володя, просто меня не дослушал, – никак не может успокоиться он. – Ну, какой в этом грех – ей хорошо, мне хорошо, в конечном счёте, и моей жене хорошо. Я перестаю нервничать, наши отношения налаживаются, в семье покой и благополучие.
– Я тебя, Андрей, прекрасно понял, – отвечаю я. – Понял без твоих объяснений. В этой ситуации всем хорошо, кроме твоей жены и мужа той женщины.
– Да нет у неё никакого мужа, – говорит он.
– А откуда ты знаешь? Ты что, её паспорт смотрел? – спрашиваю я.
– Нет, не смотрел, – говорит он озабоченно. – Но моей жене точно не хуже. Если она сама со мной не хочет…
– А ты ей расскажи, – снова перебил его я, – вот и посмотрим тогда, что ей лучше, что хуже.
– Ладно, замнём, – сказал он, – тема скользкая, однозначных решений нет. Но ничего плохого нет, когда людям даришь радость.
– Ага, – сказал я, – особенно если эти люди ты сам и есть.
И мы рассмеялись.
– Молодые люди, огонька не найдётся? – раздался голос за нашей спиной.
Мы обернулись одновременно. За нашими спинами стоял высокий худощавый человек в медицинском халате.
Белым этот халат назвать было трудно. Он не был грязным, было видно, что его недавно стирали, но несколько жёлтых пятен на видном месте, которые, наверное, уже не отстирывались, создавали неприглядную картину.
Прикурив, этот, на мой взгляд, лжемедик, сказал:
– Извините, но я невольно подслушал ваш разговор.
– И что? – спросил я. – Есть желание оспорить наше мнение?
– Я мог бы с вами поспорить, – ответил он, – но вас же не очень интересует, что думаю я. Я имел в виду вовсе не тему вашего разговора. Хотя если уж речь зашла об этом, то, на мой взгляд, неправы вы оба. Реальная жизнь почти никогда не бывает белой или чёрной, она скорее серая.
– А почему, собственно, ты решил, что у нас не этот редкий случай? – спросил я.
– Раз