не было, и Порфирий сам отправился искать хозяев. Комнаты в доме Островских выстроены анфиладой, и незваный гость издалека заметил Иларию. Та стояла к нему спиной в дверном проеме, уперев руки в косяки, как будто распятая. Буланов удивился, но не стал её окликать, а подошёл ближе. Звуки, которые он услышал, не оставили сомнений в том, что происходит с женщиной. Тогда Порфирий окликнул её. Илария ахнула и быстро повернулась, а из-под её юбки выскочила та самая Анфиса, сверкнула на непрошеного гостя своими белёсыми глазищами и бросилась наутёк. Буланов, как ты понимаешь, расписывает всё это непотребство с особым смаком, просто уши вянут, но ради тебя пришлось выслушать.
Выводы я делаю такие: Илария не может быть любовницей своего пасынка, поскольку состоит в связи со своей служанкой, к тому же у мачехи Островского не всё в порядке с головой, а Лаврентий – человек молодой и здоровый, и у него имеются определённые потребности. Поскольку отец сделал его нищим, жениться Лаврентий не может. На хуторе вместе с ним живут две женщины, которые ублажают не его, а друг друга. Вот и получается, что нутро у Лаврентия потребовало женщину, а взять негде.
К таким же выводам пришёл и наш уездный исправник. Он сейчас готовит рапорт своему начальству. Отпишет как положено в губернию, тамошние чиновники в столицу передадут, так что найдут мерзавца Островского и повесят, где бы он ни прятался.
Кстати, новые хозяева имения передали исправнику найденную в доме миниатюру. Мы о ней с капитаном долго спорили. Мне кажется, что это – покойная Марианна, а исправник говорит – Илария: мол, сам её неоднократно видел. Как глупы бывают мужчины, они ничего не понимают в нарядах. Впрочем, исправник не стал со мной пререкаться, сказал, что дело закрыто, а портрет ему больше не нужен.
Посылаю миниатюру тебе. Может, ты найдёшь в лице матери какие-то признаки той душевной болезни, которая заставила сына совершать злодеяния. Я уверена, что только больной человек мог решиться на столь ужасные преступления».
На этом листок заканчивался, но Орлова не стала брать следующий, а пододвинула к себе вынутую из рамы пластинку слоновой кости с портретом молодой черноглазой дамы с пышными ярко-рыжими волосами. Полина оказалась права: изображённое на портрете шёлковое платье с узкой талией вышло из моды ещё в прошлом веке, так что нарисованная дама была Марианной. Фрейлина вгляделась в её лицо. Никаких признаков безумия не проглядывало, наоборот, женщина на портрете казалась живой – её глаза просто притягивали к себе. Агата Андреевна вытянула руку с миниатюрой и стала водить ею из стороны в сторону, но женщина на портрете с любого места по-прежнему смотрела Орловой прямо в глаза.
– Чертовщина какая-то! – Фрейлина отшвырнула миниатюру.
Права ли кузина? Возможно, что и так, но никогда нельзя спешить с выводами. Не всё, что лежит на поверхности, обязательно оказывается правдой. Роли можно разыграть, доказательства подделать. Письмо Полины не давало главного – мотива.