накрыть на стол!
– Ой, давай, конечно! Пойдем! Вот здорово! – обрадовалась девочка.
Она тогда училась в первом классе, и только что началась вторая четверть. Мама улыбалась, шутила, и погода стояла хорошая, такая солнечная.
Правда, сегодня с девочкой случилась одна очень большая неприятность, но сейчас не хотелось об этом даже думать. Может, как-нибудь обойдется?
И вообще, если рассказывать, то уж лучше потом, вечером, после возвращения от заведующей ее бывшим детским садом Эммы Робертовны. А сейчас жалко огорчать маму.
– Очень хорошо. Мы уже так давно собирались. Она, конечно, очень обрадуется – она тебя так любила! А то знаешь, она может обидеться, решит, что ты ее забыла или не хочешь к ней идти. Ты ей расскажешь о своей школе, о том, что ты изучаешь, о своих успехах. Ей будет очень приятно. Прогуляемся, купим по дороге цветочки. Погода сегодня просто замечательная. У тебя много уроков на завтра? Ну ладно, вернемся – и выучишь. Давай скорей обедать!
Вот здорово! Сегодня прямо праздник настоящий получается!
Как хорошо! И у мамы такое звонкое настроение, и на улице такая веселая погода, и они сейчас пойдут гулять вместе с мамой – от всего этого девочка даже позабыла о своей сегодняшней неудаче.
После обеда они быстро убрали посуду, стали собираться к Эмме Робертовне и были уже почти готовы, когда мама вдруг сказала:
– Доченька, а где твой дневник? Давай его сюда. Мы его возьмем с собой, и ты покажешь Эмме Робертовне … Ну, давай же его, я к себе в сумку положу… – Но дочь молчала, и мама внимательно посмотрела на нее. – Так, где твой дневник? Ты, Майя, вот что, ты уж лучше сразу скажи, что случилось. Ты что, его потеряла? Да что это с тобой? А ну посмотри на меня! Ты что молчишь?
Вот оно!
– Мам, знаешь что… я… я… сегодня получила плохую отметку… по арифметике…
Мама сразу нахмурилась, сурово сдвинула брови, сердито поджала губы… Звонкий день тоже нахмурился, скривил губы и ушел.
– Какую плохую отметку? А ну говори! И давай мне сюда дневник, наконец.
Девочка подала тетрадку, исподлобья посмотрела на маму сине-серыми глазами. Обычно все говорят: как у мамы. Потом молчала, опустив голову. Молчание быстро сгущалось.
Мама открыла дневник, увидела двойку, нахмурилась.
– Ну, все понятно. И как тебя угораздило? Ну, скажи! Анна Ивановна просто так, ни за что, не могла поставить тебе двойку – значит, ты не старалась, не выучила.
Мама присела, немного подумала, затем очень строго взглянула на дочку и жестко сказала:
– Все. Переодевайся, Майя. Никуда мы не пойдем сегодня. Нельзя идти с двойкой к Эмме Робертовне. Это очень стыдно! Что она подумает о тебе, когда ты двойки получаешь?! Давай садись, учи уроки, а то завтра опять… что-нибудь у тебя получится. И давай-ка, подумай о своем поведении!
Глаза у мамы стали острые – порезаться можно – и ой, какие колючие! В голосе зазвучали металлические нотки. Она ушла в кухню и долго не возвращалась. Да и что толку, что ушла. Теперь все равно будет молчать