стандартную фразу. Сам же почувствовал фальшь в этих словах. Когда люди не хотят чего-то делать, или куда-то ехать, они говорят: «Не могу, у меня работа».
Остаток дня прошёл в каком-то нервном напряжении. Попили чай. Натянуто поговорили. При этом темы рака избегали настолько основательно, словно не эта болезнь стала причиной встречи. Отец расспрашивал как жизнь в родном городке. Роман вяло отвечал. Варя же в основном молчала. Он понимал, что должен хотя бы попытаться ближе познакомиться со сводной сестрой, но делать этого не хотелось. Да и какой в этом смысл? Вскоре он уйдёт из жизни и на Земле останется всего несколько людей, кто будет его помнить.
Когда он отправился в туалет, то услышал тихий разговор сводной сестры с отцом. Она упрекала его в том, что у неё, как у хозяйки, не спросили разрешения. Затем отчётливо прошипела: «Ты теперь весь свой мухосранск ко мне в квартиру перетащишь?». Отец что-то пробубнил в ответ. Когда Рома вернулся на кухню, их разговор стих. Спать сводная сестра ушла, едва на улице стемнело. Под предлогом, что утром ей на смену.
Отец налил в стакан воды и поставил перед сыном на стол. Роман уже хотел сказать, что его не мучает жажда, когда родитель протянул пять маленьких белых таблеток.
– Что это? – Роман тяжело сглотнул тягучую слюну.
– Таблетки от… рака, – потупил глаза отец.
Рома понимал, что родитель темнит. Ему очень хотелось верить, что в какой-нибудь сверхсекретной правительственной супер лаборатории изобрели чудо-лекарство. Отец смог его выкрасть или купить за сумасшедшие деньги.
Роману очень хотелось в это верить, но к своим двадцати восьми он уже знал, что чудеса бывают только в сказках. Первый, кто изобретёт универсальное лекарство от рака, не только озолотится, но и войдёт в историю человечества.
– Папа, что это? – сын не моргая смотрел на крохотные белые кругляшки.
Отец присел на стул. Положил таблетки рядом со стаканом воды.
– Выпей, пожалуйста. Это всего лишь снотворное, – немного помолчал и добавил. – Сильное.
– У меня нет бессонницы, – Роман всмотрелся в лицо отца. – Зачем ты мне это даёшь?
– Если бы мне было всё равно на тебя, то я бы сказал, что у меня нет денег на операцию, – отец посмотрел в глаза сына. – Если бы мне было без разницы, жив ты или нет, то мы бы сейчас здесь не сидели. Понимаешь? Я не хочу, чтобы ты умер. Понимаешь? Поэтому если я прошу просто мне довериться и выпить эти таблетки, то я прошу это не просто так.
Повисла напряжённая тишина. Было слышно, как на Варшавском шоссе шумят машины. Отец и сын смотрели друг другу в глаза около минуты. Роман не мог понять, зачем родитель даёт ему сильнодействующее снотворное, но на сумасшедшего он не походил. В итоге Рома решил, что ему терять уже точно нечего. Даже жизнь уже принадлежит не ему, а опухоли размером с небольшой апельсин, которая завтра утром потребует очередной дозы цитрамона.
Роман