могут избавиться.
– Вот я об этом же…, – с пониманием сказала Катя.
Клим появился в палате после обеда.
– Привет, папа! Как ты? – раздался с порога его голос, который уже окончательно расстался со своей юношеской звонкостью и имел более низкую мужскую окраску.
Максим поднялся с кровати, и они обнялись.
– Извини, пап, что не мог ранее тебя навестить, – не отпускали…
– Всё нормально, сын. Я в курсе всего того, что происходит в училище.
– Нам теперь, пап, рекомендовано ходить в городе в «гражданке», а тем, у кого её нет, ходить группами не менее трёх человек. Сказали, что это мера временная, потому как в городе периодически возникают конфликты на межнациональной почве.
Пограничников не очень-то жалуют в городе, особенно молодые казахи…
– Сапёрные лопатки они нам долго ещё не простят, как, впрочем, и мы их камни и ломы, – сказал Максим.
– Не забудем, папа, это точно. Как дела у Дуси и её мамы?
– Гораздо лучше. Сейчас мы пойдём к ним, но прежде, я хотел бы поделиться с тобой одной мыслью, которая возникла у меня вчера.
– Слушаю тебя, пап.
Максим собрался с мыслями, потом пристально посмотрел в глаза сына.
– Мне вот что думается, сын, в трагедии, случившейся с семьёй Тобольских, есть и наша вина. Если бы Дуся не дружила с тобой, то к ним вряд ли бы пришли эти моральные уроды.
А так, через неё, они поквитались с нами за кровавый «желтоксан». Я ведь видел в тот вечер, недалеко от её дома, стоящих на дороге трёх парней.
Одного из них я узнал, это был Аскар Байжанов, тот самый, которому ты, в битве за Газизу, сломал передний зуб.
– Нифига себе! – присвистнул Клим и его глаза при этом гневно сверкнули. – Это точно он поджёг их дом. Он знал, что я учусь в пограничном училище и дружу с Дусей.
– Я тоже так считаю.
– Тогда их надо упрятать за решётку.
– Это сделать будет непросто. Тем не менее я всё рассказал следователю, который появился в палате на следующий день моего нахождения в больнице.
– Понятно. А следователь хоть русский или из казахов?
– Русский.
– А что, пап, за мысль пришла в твою голову? – вспомнил Клим.
Максим растёр костяшками пальцев виски, словно собирался что-то важное обдумать, а затем внимательно посмотрел на сына.
– Я вот что думаю. Нам нужно предложить Дусе и её матери поехать со мной на Сахалин. Ведь жить-то им негде, а на заставе у них будет жильё, время залечит их раны, а там видно будет.
Ты будешь приезжать в отпуск, а после окончания училища вы с Дусей примите окончательное решение. А может быть, такое решение вами будет принято и раньше.
Можно было бы предложить им мою квартиру, но в этом городе они вряд ли будут спокойны. От таких свидетелей преступники постараются избавиться…
Максим видел, как вытянулось на мгновение лицо у Клима. Но высказать