вам заплатим, правда немного. Вот договор.
Она вынула из папки лист бумаги и протянула девушке.
Лора неподвижно уставилась на эту страницу.
– Оставлю вам, вы подумаете.
Бо тоже посмотрела на этот лист, прикидывая, надо ли что-то еще объяснять или это покажется высокомерным. Тем более Соломон торчал у нее за спиной, судил, может, не специально, но она чувствовала его осуждение, исходивший от него холодок, что бы она ни говорила и что бы ни делала. Да, она ценила его умение справляться с определенными ситуациями, но предпочитала сохранить за собой свободу действовать так, как считала нужным, не страшась его критики, не ощущая неодобрения, даже разочарования Соломона. Ей все время приходилось сдерживать себя – или подводить его. И сейчас она не хотела, чтобы холодок между ними нарастал, но еще более не хотела сомневаться в своем умении делать работу, в которой – она сама это знала – была асом. В каком-то смысле раньше было легче, пока у них не завязался роман. Тогда ее интересовало, что Соломон думает о работе, а не о ней самой.
Бо почувствовала, что сдвинулась совсем на край стула, вторгаясь в личное пространство Лоры. Заставила себя откинуться на спинку, убрать с лица напряжение, вроде бы она спокойно ждет положительного ответа.
Лора посмотрела первые минуты фильма о своем отце и дяде.
– Мне кажется, я бы не хотела, чтобы люди узнали обо мне, – сказала она, и Соломон удивился, какое облегчение принесли ему эти слова.
Он не считал документальные фильмы покушением на частную жизнь и все же гордился Лорой, которая умеет отстаивать то, что считает правильным, не льстится на внимание и славу, как очень многие. Нечасто Бо приходилось уговаривать человека что-то сказать на камеру, достаточно камеру включить, и все наперебой рвутся отвечать, соблазненные пятью минутами славы. Как хорошо, что Лора – другая. Нормальная. Нормальный человек, довольный своей анонимностью, ценящий укромность. Да, но тут есть еще что-то.
– Вам не придется делиться тем, чем вы не захотите делиться, – настаивала Бо. – Джо и Том разрешили нам всюду ездить с ними, смотреть, как они живут и как друг с другом общаются, и они никогда не жаловались, что мы заходим чересчур далеко. Действовало соглашение, понятное обеим сторонам: по первой же просьбе мы прекращаем снимать.
Впервые это случилось нынче утром в кухне Джо. И Бо до сих пор переживает, словно поссорилась с другом.
Лору это успокоило.
– Я хочу остаться самой собой. Не хочу… – Она обвела рукой айпад, лежавшие на столе газеты и журналы с отзывами о фильме. – Ничего этого не хочу.
Натянув рукава кардигана почти до пальцев, она обхватила себя руками, словно замерзла.
– Все ясно, – сказал Соломон и посмотрел на Бо: на этом ставим точку. – Мы уважаем твое решение. Только занесем кое-какие покупки перед отъездом.
Он притащил пакеты и сложил к ее ногам. Пожалуй, тут он немного перестарался, но не мог же он оставить ее в пустом доме: а вдруг Бриджет станет на сторону Джо и больше не будет ничего покупать