Это всего лишь гроза, и она скоро закончится.
Женщина, слабым, дрожащим комочком, благодарно прижалась к его ногам.
– Ну, ладно, что ты, в самом деле, – невнятно пробормотал мужчина, стыдясь своего поступка и легонько отстраняя жену.
Разве так должен вести себя настоящий мужчина – воин, даже если у него такая прекрасная жена? Нет, конечно. Нельзя показывать свои чувства, даже вот так – наедине. Да и соседи тоже, не дай бог, узнают, засмеют. Им только повод дай, а уж за ними не заржавеет.
Мужчина отошёл в сторону, засунул руку в свою густую шевелюру и с каким-то остервенением взлохматил и без того торчащие в разные стороны волосы, пытаясь отогнать от себя назойливое чувство вины, которое он сейчас испытывал по отношению к жене. Затем, чему-то обрадовавшись, он быстро пересёк комнату и снял со стены широкий, доставшийся ему в наследство от отца меч. Вот оно – настоящее дело. Он взял кусок мягкой шерстяной тряпки и, усевшись поближе к свету, начал старательно полировать и без того зеркальное, отливающее синевой лезвие.
Вскоре гроза, и в правду, начала стихать, быстро уходя куда-то, где, возможно, её ждут. Флора закончила молитву и, поднявшись с колен, сразу же засуетилась возле большой каменной печи, приготавливая запоздалый ужин. Но, видимо, страхи ещё не ушли до конца, обостряя её чувства. Не смотря на наступившую тишину, внезапно, её что-то насторожило. Она боязливо покосилась в сторону двери и быстро подошла к мужу, обнимая его за шею и отрывая от такого увлекательного занятия.
– Дэн, мне кажется, там, за дверью, кто-то есть. Я боюсь.
– Ну, что ты. Это тебя гроза напугала, – ответил Дэн, поднимаясь и освобождаясь от её рук. – Я сейчас посмотрю. Вот увидишь, там никого нет.
Он положил меч на стол, ободряюще подмигнул жене и, открыв дверь, шагнул за порог.
– А ты была права, Флора, – раздался из-за двери его удивлённый голос. – Здесь, действительно, кто-то есть. И посмотри кто. Откуда он только такой взялся?
Дэн вошёл в комнату, держа на руках маленького, примерно, лет четырёх, мальчика. Светлые намокшие кудряшки и кристально чистые голубые глаза – это было всё, что увидела Флора в тот момент.
– Господи! – воскликнула она, всплеснув руками и подаваясь вперёд. – Да он же совсем промок! Давай его скорее сюда!
Флора подбежала к мужу, взяла у него мальчика и поднесла к печке.
– Грейся, малыш, – ласково улыбаясь, сказала она, усаживая мальчика на небольшую скамейку перед открытой задвижкой, за которой плясали жаркие языки доброго домашнего пламени. – А одежду твою давай снимем, пусть она немного просохнет.
Мальчик послушно не сопротивлялся.
– Ну, вот и хорошо.
Флора развесила мокрое бельё и укутала мальчика в тёплое шерстяное одеяло.
– Ты кто такой? Откуда? – спросила она, опускаясь перед малышом на колени и поправляя на нём одеяло. – А это что? – только сейчас она увидела круглый, как монета, медальон, на тяжелой