сделать смог, работу – опасную, как и другие пацаны – квартиры грабить.
Никита вспомнил бабушку.
– Мне интересно, как бы невзначай, спросил Григория – нас ищут? Наверно, вызвали милицию и та, везде с собаками-ищейками и следопытами в погонах, рыщут.
– Ты думаешь? – спросил Григорий, испугавшись.
– Не думаю, а знаю я, – наверняка. Смотри как сильно, их поставили!
– Поставили их, круто, но, может, не найдут. Мы смылись своевременно. Никита, злился на себя, что вляпался в такое дело, вдобавок был инициатором.
Видя испуг Григория, решил – ещё чуть попугать. – Найдут, конечно, – повторил уверенно. Они для этого учились сами, собак учили. У них есть школы – специально и, как там, – академии.
– Так что? Ты думаешь, найдут, узнают, что мы сняли бабки и, нас теперь в тюрьму засадят?
– Конечно! Только, не в тюрьму, там взрослые сидят, нас в жуткую колонию отправят – для малолеток – под Азовом.
– Если ты знал об этом, – спросил Григорий, – почему, со мной пошёл на дело?
– Надеясь на «авось», и друга поддержал. Тебя в беде, не брошу.
– Теперь, нам, дружно, по этапу, канать в колонию придётся. Будут отец мой плакать, мать, кто водку будет покупать, лечить их.
Что же, им придется пострадать, когда меня ждать будут, – то ли шутя, то ли серьёзно, нараспев Григорий произнёс, будто пропел напев. С опаской посмотрел в окно, боясь увидеть там погоны – с огромными овчарками.
– Мне, если честно, даже выходить во двор, немного страшно, – признался он, – а тут ещё и ты пугаешь – тем, что не знаю. Как жить мне дальше. Всё изменилось вмиг, словно во сне.
– Ладно, не беспокойся, авось, и в самом деле всё сойдёт на первый раз, – вздохнул Никита с тем же, прежним сожалением, нас не найдут. Первый – почти всегда, фартовый.
– А ты откуда знаешь?
– Слышал не раз от старших, – говорят.
Делить не стали деньги пополам, – задумались, что с ними делать. Отдать родителям Григория, – обрадуются и…, пропьют. Что будет дальше?
– Спрятать, наверно, деньги? – Никита, думая, предположил. Отдашь две тысячи, а остальное спрячем, куда – подальше. Когда-то пригодятся.
– Куда их спрячу? Может, у тебя?
– И у меня, не знаю, где. Нужно найти такое место, чтобы их не нашёл никто. Тогда, не будет денег, поймают, выследив. —
Кстати, не думаешь, что их менять нельзя.
– А, почему? – Ты, много видел – пятитысячных бумажек в обращении?
– Такую я, один раз видел. Представишь, ходишь в магазин за хлебом, с пятитысячной, всё время?
– Да, ну тебя! Несёшь, такую глупость!
Спустя час, полтора, осматриваясь, крадучись, во двор, на воздух вышли. Казалось обоим, что все в округе знают – о воровстве их, что они – преступники. Сейчас начнут на них показывать, стыдить, безбожниками называть, ворами. Или же, вызовут милицию, как их увидят.
Пряча глаза от всех соседей, ушли