тихим шепотом, воскликнул. Давай, те деньги отнесём обратно!
– Ты что? Зачем? И, как, мы это сделаем? Нас, сразу же сдадут в милицию, как только мы признаемся. Лошара полоумный!
– И, что? Если сдадут, то сразу выпустят. Во-первых, – малолетки, а во-вторых, – проступок осознали и, добровольно принесли назад, что взяли. Ну, просидим немного в «обезьяннике», пока родители зайдут за нами.
– Самим, что взяли, принести назад? А для чего тогда, мы рисковали? И дома попадёт мне больше, – лишь за то, что мы вернули деньги, чем – что украли.
Нет, – лучше мне в колонию, если поймут, что мы воры. Но, может, не поймут…, сам говорил.
– А ты оставить себе одну бумажку, ведь за одну нас не убьют, и, может, не заметят. Их в пачке много. Получится, – не зря ходил на дело.
– Мне жалко. Столько денег, никогда, я не держал в руках. Когда ещё придётся?
– Но, всё равно – они ведь не твои.
– Ты знаешь, я привык к ним, как-то, – они мне, как родные.
– И жечь в кармане перестали?
– Ты знаешь, только ты их предложил отдать, так сразу перестали жечь. Теперь, – приятно греют.
Я буду – плохо чувствовать себя, если отдам, их у меня не будет…
– Смотри! – Никита засмеялся, – как благотворно повлияла мысль, что нужно будет их отдать.
– Да ну тебя! Ты всё серьёзно или шутишь?
– Ты знаешь, Гриша, я действительно, серьёзно, отдать тебе их предложил. Мысль появилась у меня, – вдруг люди собирали их всю жизнь, и мы, украв их, мордою об стол воткнули.
– Какой ты благородный, стал!
– Не очень. Был бы благородный, не поддержал бы и не воровал.
– Тогда скажи, что на тебя нашло? Раньше Никита, было нужно, думать! Да и не думаю, что мы украли их мечту. Ковры и роскошь собирали, жизнь они? Едва ли. Быть может, малый миг для них, есть жизнь для нас – в десятки лет.
– Не знаю как тебе всё объяснить, чтобы ты понял, надо мною не смеялся.
Какая разница какой длины тот миг, ведь главное, чтобы самим собой остаться. Какой-то сдвиг в мозгах произошёл и стал, возможно, чуточку честнее. Ведь у меня ещё никто не крал, и чувствовать не мог я раньше, это ощущение. Сейчас представил я себе, что у меня украли то, что мне сейчас необходимо, и было стыдно, словно я варяг, и на душе, вмиг, неуютно стало.
– О! Ты стараешься мне, так красиво объясниться! Но почему-то, тебя слушать, мне противно, – ответил Гриша и, смеясь, достал все деньги и, отдал, глядя с усмешкой, говоря:
– На! Забирай скорей! Бери, коли таким вдруг стал! Иди и, отдавай! И позабудь об этом навсегда, как и меня! Иди, скорее! Возвращай, пока тебе отдал их я. И, получи от них большой привет, как песня с прошлым летом, что хороша для дураков таких, как ты и я, что другом был тебе – до этого момента.
Никита деньги взял, а Гриша, засмеявшись, ушёл куда-то в сторону, обидевшись.
Сказать, намного легче, чем пытаться сделать. Ноги налились тяжестью свинцовой. Никита, еле-еле их передвигая, направился к подъезду. С трудностью, одолел 6 этажей