Был еще вариант за пять копеек взять с двойным сиропом, но он осуществлялся крайне редко. И с сиропом-то газировка доставалась не каждый день. Почему? – сейчас объяснить сложно. То ли родители считали, что она крайне вредна, то ли считалось, что отказывая детям в маленьких и дешевых радостях, из них растят настоящих строителей коммунизма. За десять копеек сифон заполнялся водой без газа.
Вот эти прозрачные сифоны и привычка заполнять их в будках, а не из-под крана и прикручивая баллончик углекислоты, были одним из отличительных признаков старой Одессы. Возможно, сейчас кто-то скажет, что точно такие будки стояли, скажем, в Туапсе. Очень возможно, я в Туапсе не бывал. В Москве и Питере таких не было.
С приходом перестройки эти безобидные и прекрасные будки куда-то исчезли. Вместе с ними исчезли и теснившиеся дверь к двери мастерские по ремонту одежды, обуви и кожгалантереи.
В советское время фактически это были подпольные цеха, снабжавшие весь СССР «фирменными» джинсами, с широченным ремнем, оборудованным уже, по истине, огромной пряжкой с надписью «JAZZ». Все эти признаки старой Одессы исчезли напрочь. Теперь дверь к двери стоят сверкающие стеклом и неоном бутики, торгующие самыми известными брендами мира.
Многие считают, что те самые мастерские никуда не исчезли, а просто, расширив производство, переехали в здания пустующих НИИ и заводов и теперь снабжают эти бутики. Возможно. Но не знаю, и врать не буду.
Так вот – все это исчезло, а «Гамбринус» остался. Он пережил все войны и революции, ежедневную, а то и ежечасную смену власти в годы гражданской войны и интервенции.
Создается неуловимое ощущение, что «Гамбринус» был всегда, а Одесса к нему потихоньку пристраивалась.
Мало кто помнит, что нынешний подвальчик в бывшей гостинице «Франция» это третья реинкарнация знаменитой пивной, однако все они находились в трех минутах ходьбы одна от другой, и соответственно на таком же расстоянии от нынешнего Приморского, недавно Жовтневого управления милиции.
Именно в это заведение и отправились сослуживцы. Назвать друзьями в полном смысле слова Петрова с Ивановым было нельзя, но взаимным уважением и доверием они в своем маленьком коллективе пользовались.
Сводчатые потолки, приглушенный свет, хорошее обслуживание, что еще нужно усталому менту.
По вечерам играет живая музыка. Есть даже скрипач, не тот конечно безжалостно убитый Куприным, но возможно тоже Сашка.
Раки и любые морепродукты, салаты, закуски, горячее. Сейчас в «Гамбринусе» есть все, но, как известно, Петров любил тюлечку.
Что может быть прекрасней этой мелкой рыбки, известной в иных местах как килька, если посолили ее буквально вчера, и выловили тоже. Сегодня же лоснящейся горкой она лежит на тарелке посыпанная мелко порезанным зеленым и репчатым лучком и сбрызнутая знаменитым пахучим подсолнечным маслом с «Привоза».
Впрочем, Петров тюлечку любил, и на его